Фермер и Крот

Обмануть дьявола не грешно.

Даниэль Дефо.

***

Поблизости хищно лязгнул металл, разорвав зыбкую тишину фруктового сада. Небо розовело от предзакатного Солнца. Мужчина, сидящий на земле под чахлой яблонькой, открыл воспалённые от недосыпа глаза. Он успел прикорнуть. Фетровая шляпа пепельного цвета с широкими, мятыми полями сползла на затылок. Хозяин вернул её на место, придавив копну густых, седеющих волос. Седина островками, подобно ржавчине, въелась в щетину на скуластом загорелом лице. Лишь кустистые брови упорно чернели, словно подведённые углём. Узкий нос с едва заметной горбинкой и массивный подбородок дополняли волевой и ожесточённый облик фермера. Его звали Адонис.

Щелчок капкана ознаменовал о свежей добыче. Надо подниматься и идти за охотничьим трофеем. Встав на ноги, Адонис машинально оправил полы длинного кожаного плаща. В одну руку он взял длинный посох, в другую подхватил за горловину заполненный чем-то тяжёлым холщовый мешок с проступающими местами сквозь материю багровыми кляксами. Волоча мешок за собой, пошёл, пересекая часто встречающиеся земляные валики, похожие на грядки. Под ногами шуршала пожухлая листва. Она расстилалась плотным ковром по зелёной траве. Осень ещё не настала: погода была не виновата в досрочном увядании яблоневых деревьев, росших в этом саду.

– Очередная земляная крыса в зачёт кредита, – констатировал фермер без воодушевления в голосе при виде свежей жертвы капкана. Отпустив мешок, он вынул тесак из ножен, скрытых под плащом. Аккуратно сделал очередную крестообразную засечку на посохе, добавив её к доброй сотне таких же соседок. С усилием разжал пасть стального зубастика, перерубившего хребет своей жертве. Тушка крота сочилась тёплой кровью. Его глазёнки словно выдавило ужасом коварной смерти из крохотных прорезей век. Подхватив за хвостовой отросток труп животного, мужчина засунул его в мешок.

– Тьфу, – скорее сказал с презрением, чем сплюнул Адонис. Сев на мешок верхом, он достал из кармана плаща недозревшее яблочко и положил его аккуратно на язычок сторожка капкана. Припорошил ловушку листьями, а чтоб не попасться в неё самому, воткнул рядом небольшую ветку.

Диск небесного светила пожирали грозовые тучи, набегающие из-за горизонта. «На сегодня пора заканчивать сбор урожая», – подумал фермер. Он завязал мешок. Взвалил его на спину. Невзирая на тяжесть ноши, широким шагом направился сквозь садовые посадки к ферме, успевая посохом зондировать путь на предмет обнаружения затаившегося в палой листве капкана.

***

Очередной мешок с добычей плюхнулся на земляной пол амбара рядом с тремя такими же. Деревянная постройка предназначалась для хранения садово-огородного инвентаря, корзин под яблоки и даже трактора с прицепом. Но теперь все эти мирные фермерские орудия труда пребывали во дворе под открытым небом. Освободившееся внутри амбара пространство заполнили плоды совсем иной жатвы – охотничьи трофеи. Тушки пойманных кротов болтались на крюках, подвешенных к канатам. Канатные струны, продетые в кольца, тянулись вдоль и поперёк потолка, образуя стальную решётку. Свободного места на ней уже практически не осталось.

При входе в амбар вдоль стены стоял деревянный верстак. Адонис переоборудовал его в анатомический стол, для чего по периметру столешницы продолбил желобок и срезал один угол так, чтоб обеспечить сток крови в подставленное снизу ведро. Скиннер и мусат торчали в щели тисков. Всюду, где только можно было подвесить, болтались спиральки липкой ленты для ловли мух, но и они не особо-то спасали от назойливых насекомых. Адонис включил одинокий светильник над верстаком, от чего тени кротовьих туш призрачно заплясали по стенам. Времени и сил для освежевания добычи, прибывающей день ото дня вот уже на протяжении двух последних недель, у фермера не оставалось. Он едва успевал развешивать её кроваво-меховой гирляндой.