Помнит только он

Вспышка ослепила его, и дрожь прокатилась по телу, на мгновение потерявшему чувствительность.

По мере того, как глаза привыкали к темноте, в бездонном ночном небе над головой загорались всё новые холодные звёзды. Ладони покалывало, мороз пробирался сквозь рубашку и джинсы, кусая тело и конечности. Человек попробовал пошевелиться, и услышал, как хрустнул под ним потревоженный снег.

Он лежал в лесу. Безмолвные силуэты деревьев кривым частоколом уходили куда-то вверх, в непроглядную тьму.

Чувства возвращались. В морозном воздухе смешивались запахи хвои и гари. Невдалеке, почти рядом, послышались голоса, и, повинуясь скорее чутью, нежели разуму, путник затаился и прислушался.

Немецкая речь. По-военному рубленые фразы… «Получилось! У меня получилось!» – от этой мысли у него перехватило дыхание.

Выстрел безжалостным эхом прокатился в ночной тишине, путник вздрогнул и пригнулся. Сердце бешено колотилось. Он вспомнил, кто он такой и зачем он здесь.

Человек медленно поднялся, вглядываясь во мрак. Ноги слушались плохо, голова кружилась, но вопреки инстинктам и страху он должен был идти вперёд.

Туда, где только что прогремел выстрел. Навстречу опасности.

Семейный проект

– Не забудьте о семейных проектах, каникулы быстро пролетят! – прокричал Тихон звучно и деланно строго, – Поработайте хорошенько, поговорите с бабушками и дедушками! Они много могут вам рассказать, если задавать вопросы и слушать!

«Тогда вы увидите, что история – это то, что творит каждый из нас», – закончил он мысль про себя. Прозвенел звонок, и все, включая его, учителя, облегчённо выдохнули. Неуправляемый восьмой «В» шумно собирался на выход. Тихон взглянул в окно, отключившись от гомона пятнадцатилетних шалопаев. Совсем недавно они были робкими и послушными шестиклашками, внимали каждому его слову… «Ну, почти каждому». Теперь у них уже свои, взрослые заботы.

– До свидания, Тихон Алексеич, хорошо вам отдохнуть! – сидевший на четвёртой парте Максим Юшков уже телепортировался к выходу. «Собрался

ещё в середине урока», – Тихон усмехнулся и вспомнил свои пятнадцать: достаточно взрослый, чтобы курить, но недостаточно смекалистый, чтобы не палиться перед настоящими взрослыми.

Ладно, что он там помнит! Двадцать с лишним лет прошло с его восьмого класса. Да и не курил он, будем честны. Он вообще был, что называется, «ботаном»: сидел на первой парте, тянул руку на уроках истории и умничал. Впрочем, с ним дружили все, даже девчонки не считали его придурком. Волшебное было время! Вся жизнь была впереди, и главное – тогда у него был дедушка.

Настроение транспонировалось в минор. Уже два с половиной года прошло, но он так и не свыкся с тем, что деда больше нет. В их последнюю встречу дед почти никого не узнавал, пребывая в температурном забытье. Мысли его путались, а неестественные фиолетовые губы звали отца. «Папа, папочка мой милый… Скоро увидимся!». Тихон вздохнул и, отогнав эти мысли, с рассеянной улыбкой посмотрел на быстро пустеющий класс.

– А вы чем займётесь на каникулах, Тихон Алексеич? – не без кокетства спросила низенькая и бойкая староста класса Лерка Семихвостова, – Скучать без нас не будете?

– Чтобы не слишком убиваться в разлуке, тоже займусь семейным проектом, – весело ответил Тихон, – не только же вашими тетрадями мне заниматься!