Сын боярский

Кто-то настойчиво тряс меня за плечо:

– Василий Дмитриевич, Василий Дмитриевич, вставайте, уже все встали.

Я повернулся и приоткрыл глаза. Надо мной стоял Иванко, мой товарищ и друг отца, а по должности кошевой, состоящий при мне.

Увидев, что я проснулся, он улыбнулся одними губами, хотя распознать это можно было лишь по движению скул под его бородой, которая прикрывала рот. Да-а, бородой он обладал знатной: большой, раскидистой, с проседью, не чета моей, жиденькой и узкой. Он смотрел на меня своими добрыми светлыми глазами, сверкающими в прорези между его простецкой шапкой и густой растительностью на лице.

– Проснулись – сказал он, – ну и хорошо, а то ваши товарищи уже коней запрягают, негоже вам отставать.

И хоть еще не до конца проснулся, скинув с себя покрывало, я немедленно встал. И меня тут же пробил озноб, ведь сон на сырой земле не способствовал теплу тела, да и ночи, несмотря на начало июня, были еще прохладными, а костер не разжигали в интересах дела. Но, несмотря на озноб, я восхитился, возможно, из-за молодости своей, открывающимся видом: поле, утопающее в низком тумане, таком густом, что казалось, кто-то залил всю округу молоком; небольшой лесок, растущий посередине поля, чудился островом, окруженным белым морем, а рядом виднелись крыши домов, принадлежащих деревне, которая и была целью нашего похода.

Чтобы согреться, я несколько раз присел, так сказать, разогрел кровь. После этого приступил к одеванию: для начала надел кафтан, более пригодный для дела, поверх него – старенькую кольчугу и завершил свой доспех зеленым тегиляем1 о двадцати слоях льна, опоясался ремнем с саблей и кинжалом, на голову водрузил железную шапку. Затем подошел к коню, благо Иванко его уже оседлал, проверил упряжь, поправил сагайдак и прикрепил боевой топор к седлу на всякий случай. Тут я услышал приглушенный говор своих товарищей: десять сынов боярских, не считая пяти боевых холопов, все готовились к выступлению, кто-то даже посмеивался, дабы приободриться: в воздухе витало напряжение из-за близившейся кульминации нашего похода.

Похода – моего первого боевого похода. Еще месяц назад я и думать не мог, что так скоро окажусь у этой деревни, название которой мне неизвестно, да и знать не хочется, и буду готовиться к своему первому бою.

Всего месяц назад я, молодой отрок шестнадцати лет от роду, поехал впервые верстаться на службу государеву, как и положено дворянину, иначе говоря, сыну боярскому, служилому по отечеству. Хоть и звучит мой титул достаточно длинно, но род наш был низкого происхождения. Еще мой отец, Дмитрий Иванович, был боевым холопом и состоял на службе у своего хозяина в Новгородском полку, и если бы он не отличился в бою на Арском поле во время Казанского взятия и не получил за это от нашего царя Ивана Васильевича (тогда еще просто Великого князя) поместье на Псковской земле в Дубковском уезде, то и я, и мой старший брат были бы холопами. Но долго радоваться не пришлось: на следующий год, не успев толком обосноваться в своих землях, родитель мой погиб от черемисской стрелы при подавлении восстания этого храброго народа. Матушка же моя, узнав о смерти своего мужа, погоревав полгода, приняла постриг в женской обители при Снетогорском монастыре.