Нерукотворный

Длинные ноги, облачённые в чёрные кожаные сапоги, увязли в пушистом сугробе по самые колени и уже теряли чувствительность от беспощадного холода, но это не было важно сейчас, ведь то непонятное навязчивое ощущение, что не давало есть, спать и спокойно жить, наконец стихло. Необычайно сильное притяжение появилось несколько недель назад и неустанно вело за собой куда-то вдаль, в неизвестность. Аелия не понимал природы этого чувства, но противиться ему не мог. Утаив от госпожи появление странного влечения, он убегал из дворца вопреки запрету и слонялся тут и там в поисках нужной дороги. Пройти пришлось достаточно: сотни забытых и непротоптанных тропинок уводили в самую настоящую глушь и дебри, выбраться из которых порой было куда сложнее, чем убить какую-нибудь крупную тварь, каких встречалось в лесах Фера́сса немало.

За пределами Обители Веры уже много лет пропадали люди, и виной тому были кошмарные создания, жаждущие крови, потому Аелия совсем не удивился бы, заприметив какое-нибудь пугающее существо поблизости. Остановившись здесь, среди совершенно обычных сосен и елей, укутанных в белоснежные шубы, он даже подумал, что нечто поджидало его за ближайшим деревом, от чего аура и вспыхнула вдруг так ярко, предупредив об опасности, чего, на удивление, раньше никогда не случалось. Но постояв пару секунд в раздумьях, Аелия всё-таки сделал вывод, что вовсе это никакое не чудовище, а то самое, что и вело его сюда так долго. Взгляд больших янтарных глаз внимательно изучал каждый куст, каждое дерево, но не цеплялся ни за что. Вокруг – всё тот же лес и зимнее запустение, но нутро твердило, что что-то не так. Крепко сжимая в руке меч, он совсем не боялся, хоть и чувствовал себя неуютно – будто на ладони, под пристальным взглядом незримого незнакомца.

Лютый мороз заставил бледные, усыпанные веснушками щёки, порозоветь. Лицо щипало, словно от крапивы. Кожаные перчатки почти не спасали, и пальцы задеревенели, теряя способность осязать. Задерживаться тут опасно не только из-за возможности повстречать злобную и голодную тварь, но и из-за элементарного холода, который становился всё безжалостнее с наступлением темноты. Солнце медленно садилось, смеркалось. Вечерело зимой быстро, и найти дорогу назад в непроглядной тьме будет куда сложнее.

Выдыхая призрачные облачка пара, Аелия поразмыслил пару мгновений, ещё раз огляделся по сторонам и всё-таки решил вновь призвать ауру, чтобы обратиться за помощью к ней. Юноша прикрыл веки, расслабился и дал волю силе. Энергия, текущая по венам, мигом подчинилась. Отвечая на призыв своего обладателя, она помчалась вместе с потоком стремительной крови по всему организму, исходя от истинного источника – сердца. В этот же момент вокруг сильного и статного тела Аелии образовался полупрозрачный контур, источающий золотистое свечение. От него веяло теплом, что позволяло согреться. Но усталость отнимала возможность использовать ауру постоянно: Аелия был голоден и весь продрог, потому энергия покидала его довольно быстро.

Призыв ауры заставлял сердце биться куда сильнее и чаще, что, несомненно, могло привлечь чудовищ, слоняющихся поблизости. Твари ориентировались исключительно на биение сердца и могли слышать его с большого расстояния. Им даже не нужно видеть, чтобы обнаружить добычу. Потому простые люди беззащитны перед ними. Но Аелия не был простым человеком.