Тревожная осень 1812 года. Алеся

Прапорщик Софийского пехотного полка Александр Чернышов в Бородинском сражении 26 августа (7 сентября), получил пулевое ранение в левое плечо, и ополченец помог ему дойти до перевязочного пункта, где полковой лекарь в каретном сарае извлек пулю и фельдшер выполнил перевязку, а затем на крестьянской подводе на сене ехали вдвоем, с корнетом Юрьевым, раненым в ногу, в Москву, где находился главный военно-временной госпиталь.

С 28 августа (9 сентября по нов. ст.) в Дорогомиловскую заставу въезжали обозы с раненным в Бородинском сражении и развозили их по Москве десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Стоя у ворот, графиня Анастасия увидела телегу с двумя офицерами. Один из них сидел, другой лежал, Вам бы покойнее на постой к нам. – Не знаю, позволят ли, – ответил прапорщик Чернышов. – Вон идет начальник… спросите. – И он указал на поручика среднего роста, который возвращался назад по улице вдоль ряда телег с ранеными.– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.

Поручик с улыбкой приложил руку к козырьку. – Кого вам угодно, мадумазель? – сказал он, улыбаясь. Немного задумавшись— о, да, отчего ж, можно, – сказал он.

Три телеги завернули во двор графини Денисовой. Офицерам отдали комнату в главном доме, а раненным солдатам отвели флигель.

30 августа (11 сентября по нов. ст.) в Коломну, куда первоначально переводился главный военно-временной госпиталь. Чернышову необходимо было делать перевязки не чаще трех-четырех раз в месяц.

Прапорщик Чернышов нанял в Москве коляску и непеременных до Коломны лошадей и в семь часов утра 30 августа (11 сентября по нов. ст.) тронулись в путь. Чтобы не иметь никакой остановки, и привязанности к почтовым станам, чтобы можно было остановиться, где захочется, или переночевать. Впереди тянулась целая вереница карет, дрожек, крестьянских телег и пешеходов, несущих свои пожитки, в сторону Покровской заставы, выводившей людей на Бронницкую (Рязанскую) дорогу.

Выехав за Москву, прапорщик Чернышов увидал деревни с мужиками и бабами, помещичьи дома, поля с пасущимся скотом, станционные дома с путниками. Он почувствовал такую радость, как будто в первый раз все это видел; глядя на осенние поля, припомнилось Бородинское поле и его ранение. Было начало его 19 осени. Выпускник из Дворянского полка в Санкт-Петербурге весной 1812 года, после двухгодичного обучения.

Переночевал на почтовом стане Ульяниново. – Угодно вам ехать, Ваше благородие? – сказал Егор Нилов, денщик Чернышова, войдя в избу. – Лошади готовы. Чернышов сел с Ниловым в коляску. Ямщик тронул лошадей, присвистнул и помчался вдоль улицы.

Русская армия и жители оставляли Москву 1 (13) сентября в 1812 году.

Графиня Ольга Андреевна Денисова, выехала из Москвы за два дня до вступления туда армии Наполеона, изнемогла дорогою от огорчений и суеты и, с остановками, то разбивая палатку у дороги, то заезжая на постоялые дворы, успела добраться только до своего поместья в селе Северском, вблизи города Коломны. При малейшем овраге или холме графиня выходила из экипажа. Северское располагалось в стороне от большой дороги, верстах в девяноста от Москвы и около двенадцати верст не доезжая Коломны. На второй день пути, поздно вечером, не доезжая до Северского, путники увидели за собою большое багровое зарево.