Два мистических рассказа

© Наталья Дороньева, 2024

ISBN 978-5-0064-8447-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Двадцать четвёртого августа тысяча девятьсот четырнадцатого года по старому Российскому летоисчислению я прибыла в Москву из Лондона по заданию бюро секретной службы. Наш агент, присланный сюда год назад, уже месяц не выходил на связь, и мне следовало отыскать его самого или хотя бы определить причину столь внезапного исчезновения.

Мысли о раскрытии конспирации службами Российской Империи я даже не допускала – Эдвард Крейг был опытным агентом, и просто не мог допустить ошибки в порученном ему задании. С ним даже мне было бы легко справиться, но год назад я не достаточно хорошо, по мнению начальства, владела русским языком. Поэтому отправили Эдварда, а я теперь должна была выяснить, что с ним случилось.

У меня была заготовлена весьма правдоподобная история: мой брат Иван Петрович Железнов из Екатеринбурга приехал в Москву в июле прошлого года чтобы изучать изобразительное искусство. Он писал мне каждую неделю, но вдруг письма перестали приходить, и я забеспокоилась. Поэтому приехала по его московскому адресу в надежде, что кто-то скажет мне, что с ним сталось.

Шестиэтажный доходный дом, где Крейг снимал комнату на чердаке, я нашла довольно быстро. Он располагался близко к самому центру города возле живописного сквера, обрамляющего квадратной формы небольшой пруд.

– Простите, – обратилась я к сторожу, протягивая конверт с адресом. – Мой брат снимал тут жильё, Иван Петрович Железнов. Может, вы его знаете? Месяц назад он перестал писать мне, может быть, он переехал?

Сторож – опрятного вида высокий старик лет шестидесяти – изучающим взором окинул меня сначала сверху вниз, затем снизу вверх. После чего размеренно произнёс:

– Я здесь работаю месяц. Предыдущий сторож, Фёдор Лыкин, говорят, хорошо знал вашего брата. Вам лучше поговорить с новым жильцом, Николаем Борисовичем. Он сейчас в отъезде, но должен вернуться завтра утром, около десяти часов – в девять прибывает поездом на Николаевский, ездил в Петербург.

Речь старика была хорошо выстроенной, без провинциального говора, с несколько протяжным звуком «а» – судя по всему, родился и вырос он в Москве.

– Спасибо, я приду. – Я убрала конверт в сумочку и спросила: – Позвольте полюбопытствовать, а что случилось с Фёдором Лыкиным, почему нельзя поговорить с ним?

– Странная вышла история, непонятная. В ночь на Илью, рассказывал мне Марков – жилец со второго этажа, мой дальний родственник, – топот страшный по лестнице раздался, а потом входная дверь хлопнула так, что со стен штукатурка посыпалась. Марков-то в окно выглянул – а сторож бегом от дома, дороги не разбирая, несётся. И так и нырнул в пруд! Утром искали, баграми всё дно истыкали – не нашли, будто и не было его. Видать, плохо искали. Напугал я вас, милая барышня? Простите, не хотел. Да вы бы всё равно узнали завтра.

– Всё хорошо, я не испугалась, я только удивлена, как же такое могло произойти. Я приду завтра поговорить с Николаем Борисовичем. Спасибо вам!

В «ночь на Илью» означало двадцать первого июля по Юлианскому календарю и второго августа по Григорианскому. Последнюю весть от Эдварда Крейга бюро секретной службы в Лондоне получило утром первого августа. Я гнала от себя мысль о том, что Эдвард мог исчезнуть так же, как несчастный сторож – утонуть в пруду по неизвестным причинам. Но почему не нашли тела? Я надеялась выяснить это на следующий день.