Красота спасет дурочку (сборник)

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Я не идиот, чтобы изрекать поучительные истины, и ещё не настолько пал, чтобы льстить чужой идее. Здесь изложены просто мысли – не ваши, а мои. Поэтому если отыщите тут кое-что, противное вашему разумению, то… добро пожаловать!

Я высказал свою мысль. Друг процитировал Канта. У Канта звучало лучше. Окружающие нашли, что друг умнее меня.

Красота спасёт дурочку. Мир тут ни при чем.

Если вы безнадежно глупы, то для приличия выучите английский язык.

Разбрасывание камней часто завершается собиранием бутылок.

Не дружи с кем попало. И врагов выбирай таких, чтоб стыдно не было!

Неприлично – это когда все одеты, а ты гол. Но если все голы, а ты в штанах – это тоже неприлично!

Слишком много в этом мире тех, с кем нельзя говорить, как с людьми, – они люди лишь тогда, когда с ними – как со скотом.

Нигде русских не обижают так, как в России.

При советской власти не печатали диссидентов. Но я и не нуждался в таком чтиве! Куда нашим тогдашним плакальщикам и недовольцам до Еврипида и Вольтера, Хайяма и Джека Лондона! Я был молод и просто не имел права растрачивать годы на чтение дешёвых пасквилей нытиков – кто-то любит утолять жажду из горных источников, а кто-то довольствуется лужей у подъезда многоэтажки. Впрочем, каждому – своё…

Я создал свой мир. Не покушаюсь на чужие. Мой мир богат, и его много. Что мне тащить из чужих лачуг? Он населен принципами и книгами, друзьями и музыкой, женщинами и теми, в ком кровь моя. Работа, старые альбомы, потертые носки – тоже мир этот. Я в нем гостеприимец, но всегда хватаюсь за нож, если кто-то хочет разорить его, покорить или переделать на свой лад. Этот мир создал Я, любя, трудясь и страдая, и не хочу брать в соавторы некоего абстрактного Создателя. Я сам вбивал заявочные столбы, и все патенты здесь – на мое имя.

Пропусти через себя этот мир и отрази его в словах, в красках, в звуках… Ничего нового ты, конечно, не скажешь о нём, но скажешь уже по-иному. А это и есть творчество!

Чингисханы и Македонские, Гитлеры и Сталины… Все они среди нас. Постоянно. И их предостаточно. Ну, а задача истории – востребовать того или иного.

Демократичные законы в стране рабов – мерзко и страшно.

Что-то унизительное есть в поиске смысла жизни – этим смыслом мы пытаемся оправдать свое пребывание на земле.

Мы боимся идти по жизни самостоятельно! Бесхозная мысль ищет поводыря – рабу без господина всегда плохо. И мы хватаемся за чью-то идею, чьё-то учение, чьё-то мнение, как за алиби для судилища. Трусость. Банальная трусость заставляет нас так поступать.

Человек свободный не может быть бюрократом. Человек, в душе которого ютится рабство, не может не быть им. Бюрократ – это господин с тавром раба.

Понуждать к установлению демократии государства, не готовые к ней, – значит разрушать их.

При коммунистах жизнь, конечно же, была лучше: во-первых – я был тогда молод, во-вторых – этого достаточно, чтобы утверждать, что жизнь тогда была лучше.