Дикий Волк

Бык нападать не желал.

Джеймс Кейл выставил вперед ногу и закричал, но бык перед ним остался на месте, хотя должен был нападать. Вообще на этой стадии боя у быка должно было оставаться еще много сил. Ничего нельзя было поделать. Самые точные физические приборы не могли измерить невероятной выносливости и храбрости быка. Но этот – устал. Значит, Джиму надо заколоть его сейчас. Он двинулся к быку и вновь выставил ногу вперед и закричал, подбивая усталого зверя еще на одну атаку. Когда рог промелькнул мимо, скользнув по его бедру и талии, он быстро втянул живот, чувствуя невольный холодок, пробежавший по спине. Как и у быка, у него была своя программа; и пока оба они действовали строго в соответствии с этой программой, он находился в безопасности. Но он стал тореадором после шести месяцев усиленных тренировок. И у него была свободная воля – то, чего не было у быка – а свободная воля давала ему возможность нарушать программу и делать ошибки.

Если он сделает ошибку, этот бык все еще может убить его. И поэтому он был очень осторожен – даже сейчас.

Силы быка были почти на исходе. Джим сделал еще несколько осторожных пассов, вытащил шпагу и вонзил ее между рогов.

Бык опрокинулся, упал на колени и – когда он уже вытащил шпагу – свалился на бок.

Пока он смотрел на смерть животного с бесстрастным лицом, перед упавшим быком на песке внезапно появилась женщина.

Он повернулся к ней. Это была принцесса Афуан, тетушка Императора и глава делегации Высокородных, занимающих сейчас официальную ложу у арены; они были окружены местными жителями Альфы Центавра III. Афуан была высокого роста, одета была – если то, что она носила, можно было назвать одеждой – в какое-то подобие белого облака. Руки ее оставались обнаженными, но все тело от подмышек до пят было закрыто, и ноги ее обрисовывались только при ходьбе.

Над этим облаком одежды виднелась белая кожа, но отнюдь не такая «белая», как у землянина Джима.

Кожа Афуан была цвета белого оникса, и Джим мог ясно видеть синие вены, чуть пульсирующие на мраморной колонне шеи. У нее было узкое лицо и огромные глаза, неожиданно желто-лимонного цвета. И хотя в ней не было ничего восточного, разрез глаз чем-то напоминал кошачий: узкие, под длинными веками и ресницами по обе стороны ее длинного прямого носа. Как скульптура она была прекрасна, и ее рост ничуть не уступал росту Джима: шесть футов и шесть дюймов.

– Очень забавно, – сказала она, обращаясь к Джиму на языке Империи, говоря быстро с почти шипящим акцентом. – Да, мы конечно возьмем тебя с собой, ах… как твое имя в миру, Дикий Волк?

– Я – землянин, Высокородная, – ответил Джим.

– Да, да… приходи к нам на корабль, землянин. Тронный Мир будет рад твоему присутствию, – сказала она.

Она бросила мимо него взгляд на других членов куадрильи.

– Но не этих, твоих помощников, – ни к чему забивать корабль. Как только ты прибудешь в Тронный Мир, мы предоставим тебе все необходимое.

Она стала поворачиваться, чтобы уйти, но в этот момент Джим заговорил.

– Извини меня, Высокородная, – начал он. – Ты сможешь дать мне новых помощников, но ты не дашь мне новых боевых быков. Они были генетически отобраны в течение ряда поколений. В стойлах здесь осталось еще с полдюжины быков. Я хотел бы взять их с собой.