Через тернии куда-нибудь подальше

Прохладное утро. Мои неуклюжие кудри трепал разбушевавшийся ветер. Звук езды колесиков чемодана по неровной асфальтированной дорожке выдавал во мне приезжую, проезжую или уезжую, во всяком случае непостоянную, переменную и скитальческую. Таков мой тернистый путь. Правда, в этот раз я и сама не понимаю, куда и отчего бегу…

Точнее, уезжаю.

У железнодорожного вокзала около двух путей, ведущих в абсолютно противоположные стороны, в замершем ожидании уже столпились люди. Какие-то моложавые студенты рассредоточились вдоль железнодорожных путей парами. На удивление, народу было много, в этой общей скученности особенно выделялись пенсионеры-дачники: вчерашние школьники-пионеры. Обычно они возвращаются в город ближе к вечеру со своей добычей – полезным и пахнущим на весь вагон разнотравьем, корешками, цветами, ягодами или грибами. Возле двери в железнодорожный вокзал со стороны железнодорожных платформ лениво расположилось пару сотрудников милиции в темно-синей форме с такого же цвета фуражками на головах – молодые ребята, бдящие за порядком. Но признаться, в их присутствии я, скорее, чувствую себя беглянкой или предательницей, так как меня не покидает навязчивая мысль о необходимости уехать куда-то далеко и надолго.

Немного раньше назначенного времени на платформе № 1 появился мой дизель-поезд. Странное ощущение, но в дороге вы никуда не торопитесь и у вас есть пара-тройка часов для того, чтобы подумать обо всем, меланхолично поглядывая на сменяющиеся за окном пейзажи, слушая музыку или наблюдая за происходящим в вагоне.

Мне не терпелось занять место у пыльного еще не обогретого лучами осеннего солнца окна, открыть свою книгу и погрузиться в легкое чтение, либо просто сонливо закрыть глаза, не тревожась о будущем. Движение поезда успокаивает… Ведь я в кои-то веки знаю, что будет происходить в моей жизни в ближайшие несколько часов во время поездки или, по крайней мере, думаю, что знаю…

Стабильность движения успокаивает, вот почему в поездах никогда не чувствуешь тревоги, только умиротворение, ведь деваться некуда, все слишком предсказуемо.

К слову, об умиротворении… Мои романтизированные думы быстро развеялись в толпе поднимающихся по лестнице в вагон пенсионеров. Спеша занять места, они продвинулись вперед, так что мне пришлось сделать решительный шаг назад, чтобы на меня никто не упал в худшем случае, а в лучшем, чтобы никто не оттолкнул меня сзади своей авоськой. В это же время седая женщина с конца очереди протиснулась в толпу передо мной, и моё тело подалось назад так, что своим локтем я уткнулась прямо в мягкую, похожую на немного сдувшийся шарик грудь другой женщины.

Вот так и в жизни мы тоже не выбираем своих соседей и порой наши личные границы нарушаются посягательствами других лиц. Но как сильно эти другие лица влияют на нас? Полагаю, что окружающая среда в поезде не способна оказать на человека весомое влияние ввиду кратковременности воздействия. Поэтому всё увиденное во время поездки останется в моей памяти каким-то призрачным отголоском некой реальности, отдельного эпизода моей жизни и стремлений (если, конечно, останется).

Когда я вошла в свой вагон, то заметила, что свободных мест в нём почти не осталось, однако же я втиснулась в компанию к одному из местных парнишек. Он был еще молод, лет двадцати, а в моей голове то и дело прокручивалась мысль о том, насколько двадцативосьмилетняя я кажусь ему привлекательной. Мы многозначительно молчали, а когда он сошел с поезда, я стала разглядывать шумных бабулек и дедулек с узелками и вёдрами, второпях припаркованными рядом с их обладателями.