Веснадцать

Автор

Страниц

105

Год

2015

Стефания Данилова, талантливая поэтесса, увидела свет 16 августа 1994 года в Санкт-Петербурге, городе, которому она предала свое сердце без остатка. Врожденный амбидекстр, настоящая вундеркинд и полиглот, она написала свое первое взрослое стихотворение в возрасте всего трех лет. К двадцати годам она выпустила шесть книг в формате самиздата, а эта книга, которую вы держите в руках, стала её седьмой работой — первой, изданной в печатном виде, и по праву носит название «недетская».

«Веснадцать» — это не просто произведение, а новый этап в сквозной нити развития современной русской поэзии. На вопрос о том, как она черпает вдохновение для своих стихов, Стефания отвечает с откровенной искренностью: «Мы, погружаясь в чтение книг, находим отражение своей собственной истории. Мне всегда не хватало соприкосновения с реальностью, и тогда я создала свой уникальный мир — вселенную, где обитают невероятные существа, такие как Надпропастьюворженщины, где цветет Неудержимолость и царит вечная Ночь от Понедельника. Сначала мне казалось, что эта вселенная исключительно моя, личная. Однако волшебство этой истории стало привлекать всё больше и больше последователей и сограждан».

Стефания Данилова — выпускница Академической гимназии Санкт-Петербургского государственного университета, где в ее честь был установлен стенд в школьном музее. За плечами у нее обучение на высших курсах литературного мастерства в Санкт-Петербургском государственном университете культуры и искусств, а также почти завершенная дипломная работа по лингвистике в Политехническом университете. В данный момент она работает в сети книжных магазинов «Буквоед» и ведет рубрику о современной поэзии в известном журнале «Пойнтер». Ее поэтические чтения, часто проходящие вместе с композитором Петром Малаховским, привлекают все больше любителей поэзии.

Стефания активно обретает популярность: у нее множество подписчиков в социальных сетях, преданные читатели в разных уголках России и за её пределами, престижные литературные награды, а также мелодекламационные проекты и видеоклипы, стремительно распространяющиеся в Интернете. И это только начало её пути. Поэзия, живая и настоящая, словно отошедшая на второй план женщина, возвращается с триумфом. Этой поэзии, как и самой Стефании, всегда будет лететь веснадцать.

Читать бесплатно онлайн Веснадцать - Стефания Данилова

* * *

«Никогда не умела писать прозу…»

Никогда не умела писать прозу.

И поэтому так влечёт.

Сеют розы, а прорастает просо,

кто-то тычется мне в плечо:

– Напиши о каком-нибудь человеке,

только не о себе. Прошу.

Как моря впадают в чужие реки…

– Да-да-да. Окей. Хорошо.

А потом садишься и – точка к точке,

буква к букве, строка к строке –

как сережки – плотно – в ушные мочки,

хиромантией на руке –

снова пишутся пледы, ваниль и кеды,

что прочувствовано. Вжито.

И в бумагу, словно в щель турникета,

строчка падает, как жетон.

Строчка падает, распускаясь, словно

из-под снега первый цветок –

Я читаю её обозленно

в телефонный белый виток.

Это просто гербарий, правда,

даты, циферки, имена,

пересушенная приправа…

Слушай,

но не запоминай.

«Вдавлю до боли…»

Вдавлю до боли

кнопку «автореверс»

на плеере от модной фирмы «Жизнь».

Я памятью, как батареей, греюсь

и чьими-то далекими

«Держись».

Перемотаю годы,

намотаю

на собственную руку бечевой:

Там детство,

где мороженка не тает…

А больше и не скажешь

ничего.

Я выберу топ-10 незабудок

увядших, но запомнившихся мне

моментов, где Америку как будто

себе я открывала. И сине́й

казалось небо над моею рыжей,

любви еще не знавшей головой.

Вот номер раз.

А номер два – не дышит.

Ведь крысе не пристало быть живой,

моей любимой и декоративной,

спустя года. Но правила игры-с

я приняла. И мне теперь противны

все те, кто змеям скармливает

крыс.

Мой третий номер – зарубежный отдых:

с расчески кашу кушала в Керчи.

Об этом я не сочиняла оды,

но было экстремально,

хоть кричи.

Четвертый потерялся между станций

того санкт-петербургского метро,

чьим запахом хотелось бы остаться,

отдав за это горсть чужих миров.

А номер пять вначале был тройбаном

по алгебре, труба ее шатал.

Мне было, господа, по барабану,

что есть еще учительский

журнал.

Шестое чувство – первым поцелуем,

дурманящий и жгучий

красный мак.

Он догорел. И собрала золу я,

и выбросила в урну

для бумаг.

Седьмое было – люди, люди, люди.

Восьмое – уплыло волной Невы.

Девятым подала мне жизнь на блюде

тех, кто

учил меня

идти на Вы.

Десятое… десятое – увы, но

приватный доступ

к этому. В сердцах

я из кармана внутреннего выну

в осенне-зимне-летних месяцах

рождённую отстуканным триолем

клавиатуры, сердца и дождя

вот это… то ли книжицу,

а то ли

мой автореверс,

сыгранный шутя.

Калачиком в углу свернутся тертым

стихи былым,

гори они огнём.

Мой автореверс

Курит кент четвертый.

И думает, что это –

не о нём.

«Будьте добры, девять кошачьих жизней…»

Будьте добры, девять кошачьих жизней.

Спеть я смогу на бис,

а вот жить на бис…

Если танцуешь на самом краю –

карнизы

шепчут тебе:

пожалуйста, оступись≫.

Мертвые петли. Правило шестеренок.

Снежной лавины. Неосторожный шаг –

Не эпилог жизней моих дарёных.

Я выбираю –

нужно ли мне мешать?

Мне доверяли души, детей и деньги,

Чьи-то стихи, пахнущие столом.

Только в один безоблачный понедельник

Снова ушел.

С нежностью наголо.

Если выходишь, сразу налево – к морю,

На побережье кем-то заброшен дом.

Очень высокий. Он мне поёт. Я вторю.

Знаешь, его карнизы покрыты льдом.

Девять кошачьих жизней – простым напевом,

Десять пробьет – окажешься на земле.

Только я вновь сворачиваю налево,

Я близорук,

но кажется,

там светлей.

«герда заходит в чертог зимы. ей наплевать на кая…»

герда заходит в чертог зимы. ей наплевать на кая.

«взять у кого-то тепла взаймы, в пропасть себя толкая.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: