Выстрелы на Голгофе

Что пользы человеку, если он приобретет

весь мир, а душу свою потеряет?

Евангелие от Матфея, 16; 26.

Это случилось в Иерусалиме, в июне 1916 года.

Патер Рафф проснулся от того, что кто-то осторожно касался пальцами его плеча и настойчиво звал его по имени.

Он открыл глаза. Маленькая, душная комната с низким потолком и какой-то узкой дырой вместо окна, впрочем, довольно опрятная, – одно из помещений казарм, занимаемых 6-й пехотной экспедиционной бригадой германской армии, – была погружена во мрак. Было совершенно невозможно разглядеть что-либо в этих потемках, но патер Рафф всем своим существом ощутил присутствие человека.

– Проснитесь же, святой отец! – снова потребовал голос из тьмы.

– Кто здесь? – спросил священник, удивленно наблюдая за перемещениями неожиданно обнаруженной им совсем рядом с кроватью пламенеющей точки; в следующее мгновение он с отвращением почувствовал, что темнота пропитана удушливым сигарным запахом.

– Это я, доктор Тарнов, – отозвался голос.

– Который час?

– Не знаю… Должно быть, четвертый…

– О Господи!.. Что вам нужно? Да потушите, наконец, вашу сигару и зажгите лампу!

Послышалось торопливое шуршание, потом чиркнула спичка, и красноватый огонек осветил лицо и грудь доктора – крупного тридцатипятилетнего мужчины с пышными, нависающими над верхней губой усами. Он протянул руку к керосиновой лампе, стоявшей на круглом столике рядом с изголовьем, и засветил ее. Затем, сев на стул, он осторожно загасил о каблук ботинка сигару.

– Настоящая регалия, – вздохнул он, – здесь их еще можно достать…

– О чем вы? – не понял патер.

– О сигарах.

– Да вы пьяны, что ли?! Говорите же, в чем дело? Доктор задумчиво посмотрел на окурок и спрятал его в карман пиджака.

– Признаться, я действительно выпил… Наш славный бар «Встреча героев», как вы знаете, позавчера прекратил свое существование, но добрый Риттер продолжает снабжать нас из своих запасов. Думаю, он не уедет отсюда, пока у него есть хоть капля спиртного. Я бы даже сказал (если вас интересует мое мнение), что он совсем не уедет. Асмуса сегодня расстреляют, скандал замнут, и через три-четыре недели Риттер снова приветливо распахнет двери своего заведения – возможно, на том же самом месте…

– Значит, приговор вынесен? – прервал его патер Рафф.

– Да, сегодня вечером, вернее уже вчера… Меня пригласили освидетельствовать состояние бедняги, и, к сожалению, я должен был констатировать, что медицина находит его достаточно здоровым для того, чтобы отправить на тот свет. (Патер заметил, как при этих словах доктор с трудом подавил недобрую усмешку.) Поэтому, собственно, мне и пришлось разбудить вас в столь неподходящий час, – продолжал Тарнов. – Часа через полтора-два за Асмусом придут, чтобы… словом, вы понимаете… Если вы сейчас же пойдете к нему, у вас будет еще достаточно времени, чтобы… – он снова запнулся, – подготовить его к встрече с Всевышним, или как там у вас это называется…

Патер Рафф задумчиво молчал. Его, как и всех, сильно взволновало случившееся два дня назад происшествие – тогда, во время учебных стрельб, унтер-офицер Асмус расстрелял из пулемета командира 6-й бригады майора Мейбома; майор скончался на месте, а оказавшаяся рядом с ним Аглена Девис-Коннай, местная танцовщица, арабка-полукровка, получила тяжелые ранения.