Страх и наваждения

Автор

Страниц

170

Год

2024

Елена Чижова — талантливый прозаик и признанный мастер психологической прозы, известная своими яркими и проницательными романами, такими как «Время женщин», «Повелитель вещей», «Терракотовая старуха» и «Орест и сын». В своей новой работе «Страх и наваждения» она исследует, как восприятие реальности может подвергаться искажению под воздействием внутренних страхов. Главная героиня сталкивается с мучительными наваждениями, которые возникают в результате ее бурного душевного состояния, и оказывается в плену собственных мыслей, что делает её путь к освобождению крайне сложным.

История начинается с того, что самолет Елены, летящей из Санкт-Петербурга, совершает экстренную посадку в неизвестном аэропорту. Этот неожиданный поворот событий стимулирует её творчество и пробуждает воспоминания о давно ушедших моментах жизни. В процессе её фантазия порождает абсолютно уникальных персонажей: среди них — историк, который, оставив академическую карьеру, взял на себя чиновничьи обязанности; актрису, отчаянно жаждущую заполучить главную роль, вдохновленную идеями о славе и признании; а также фантастических рыцаря и епископа, каждый из которых несет свою собственную историю и глубокие внутренние переживания.

Чижова мастерски создает мир, в котором вымышленные персонажи становятся более ощутимыми и реальными, чем многие из людей, окружающих авторов. Каждый из них отвечает на непростые вопросы о жизни, успехе и смысле существования, что делает роман многослойным и глубоким. В этом произведении она объединяет элементы реальности и фантазии, окутывая читателя атмосферой тревоги и надежды, заставляя его задуматься о том, насколько реальные наши страхи и как они могут влиять на наши жизни.

Читать бесплатно онлайн Страх и наваждения - Елена Чижова

* * *

«Те более или менее посторонние люди, с кем она в последний день накануне отлета встречалась взглядами, смотрели на нее странно, будто не на нее, а сквозь…»

Сейчас, когда, сидя в удобном эргономичном кресле, обращенном к летному полю, я читаю эти строки, их пустые отрешенные взгляды больше не кажутся мне странными. Да и какая, к черту, разница, как они на нее смотрели. Она ушла и больше не вернется. Называя вещи своими именами, она меня предала; бросила на произвол судьбы – на руинах жизни, в которой мы с нею были единым целым. Я и сейчас не уверена, где заканчивалась она и начиналась я…

Я закрываю тетрадь и смотрю на силуэты самолетов, чьи грустные носы и неверные контуры, едва различимые в сплошной завесе тумана, свидетельствуют о том, что международный аэропорт, где я неожиданно для себя оказалась, расположен не в какой-нибудь экзотической стране, вблизи экватора, а в наших северных широтах, где туман такая же обыденная примета прежней жизни, как порывы шквалистого ветра и затяжные дожди. Не знаю, в какой точке земли, над каким океаном собирались эти излишки влаги, но мне, привыкшей пользоваться климатическими гугл-картами, захватывающими огромные пространства, сопоставимые с частями света, хочется думать, что и сам аэропорт, и его окрестности окутаны тем же самым туманом, в котором я и мои случайные попутчики сколько-то часов назад вылетали из Петербурга, и пока наш самолет, посверкивая огоньками на крыльях, похожими на огни святого Эльма, парил над облаками, этот серый сплошной туман шел за нами следом. Стлался по земле.

Наш рейс откладывали дважды – сперва на полчаса, потом еще на четверть; могло создаться впечатление, будто наземные службы петербургского аэропорта – в тщетной надежде, что туман вот-вот рассеется, – тянут время, не желая рисковать. Но и потом, когда мелодичный женский голос пригласил нас на посадку, – даже тогда у меня не было уверенности, что это решение окончательное; и что в самый последний момент его не отзовут.

Острое чувство ненадежности исчезло, как только наш самолет, разорвав густую завесу тумана, вырвался в высокие слои атмосферы, где никогда не заходит солнце. Девушка, сидящая справа от меня, зажмурилась и попросила опустить пластмассовую шторку. Я сделала это неохотно, с трудом оторвав глаза от сияющих, точно снежная целина, облаков. Восхитительное зрелище, от которого я отвыкла за эти годы, проведенные в четырех стенах и пустых надеждах, превозмогая то, что казалось невыносимо тяжким испытанием; мы еще не догадывались, что нам вскорости предстоит…

Когда смотришь сквозь стекло, серая пелена тумана кажется свинцовой. Мои веки тяжелеют, наливаясь свинцом.

Под веками бегут косули. Приминая высокую сухую траву, грациозные животные несутся по саванне. Их преследуют хищники, желтые гривастые львы – выхватывают, рвут зубами самых слабых, больных, отстающих. Не обращая внимания на предсмертные хрипы сородичей, стадо утекает за горизонт, куда стремительно закатывается горячее африканское солнце.

Образы, вырастающие в садах дремоты в туманностях полусна, – не поддаются разумным объяснениям. Можно только гадать, в какой из потаенных извилин они хранятся до поры до времени, чтобы однажды, улучив момент, вырваться наружу – иллюстрацией какой-нибудь нехитрой мысли, с которой ваш истощенный разум не желает мириться…

Продолжить чтение

Вам может понравиться: