Все жанры Все авторы
Имя - Андрей Бычков

Имя

Страниц

10

Год

2010

«Это был вечер заполненный звуками классической музыки. Мелодии были величественными, олицетворяющими искренность и невинность. Однако, имя композитора, заполняющего просторы этой музыкальной симфонии, ускользало из памяти героя. Благородные ноты проникали в его душу, создавая смесь мучительных эмоций и сладоструйного наслаждения. Каждая фраза, прочерченная мыслью, лишь углубляла его эмоциональный погружение, открывая двери к тому истинному, непостижимому наслаждению, которое непостижимо именно потому, что оно сложно. Но напрасно герой пытался вызвать имя этого великого музыканта, оно оставалось неразгаданным, как завеса тайны, несмотря на все усилия.»

- Героя охватывает темный зал концертного зала, покрытый ковровым покрытием, которое впитывает звуки и создает атмосферу погружения.
- Рядом с ним сидят люди, погруженные в свои мысли, слитные с музыкой, и тем самым образуя более глубокую эмоциональную связь с героем.
- Образцовый создатель этой музыки безупречно сочетает элементы грусти и надежды, внося в каждую ноту пьянящую игру своей души, которая открывает новые грани герою.
- Волнуясь от предвкушения и одновременно отчаяния, герой пытается призвать имя гениального композитора, решившего вызвать такую эксплозию эмоций и вызывающую духовное волнение.
- С каждым указанием дирижера, о музыке, которую пропитывает атмосфера концерта, становится все глубже и значимее для героя, демонстрирующего его стремление к познанию истинной красоты в искусстве.

Читать бесплатно онлайн Имя - Андрей Бычков

Он вытер руки о вафельное полотенце. Внизу оно было влажновато, слегка захватано, и инстинктивно он вытер о верх, белый, вафельный. Играла музыка. Он посмотрел в зеркало, отмечая, как всегда, глядя в зеркало, что это, конечно же, не его лицо, и не удивляясь уже по привычке, что это лицо не его. Он зашел сюда с лыжами, с новыми лыжами, они стояли сейчас за его спиной, прислоненные к черному блестящему жизнерадостному кафелю стены. «Лыжи, – подумал он с нежностью. – Я купил себе новые лыжи». Трещина в зеркале разделяла его (не его) лицо и лыжи, как правое и левое. Его лицо было – правое, а лыжи – левое. Растянув толстые губы, он осмотрел неровный ряд верхних зубов, и такой же нижних, кляцкнул, вновь накладывая поверх толстые, навазелиненные от мороза вазелином губы. «У меня должны бы быть тонкие узкие губы», – подумал.

Женщина возникла внезапно, словно из трещины, подобно оптической иллюзии. «Откуда здесь женщина?!» Но, передвинув лицо, он увидел правее его лыж дверь, из которой она вышла. Теперь трещина в зеркале поглотила одного из мужчин, стоящего лицом к стене, распахнувшего шубу и уже начинающего. Голова женщины была укутана в серый шерстяной платок, а на кистях рук висели молочные резиновые перчатки с желтыми творожными пальцами. Но по движению, с каким она поставила, изогнувшись, ведро, а потом рядом с его лыжами и швабру, он понял, что она очень молода. «Как девушка», – подумал он и почему-то вспомнил глянцевую улыбку мальчика в желтом окошечке на входе. «Сорок?» – переспросил он тогда, не веря табло. «Да-да, сорок, – подтвердил, нагло щурясь, мальчик. – У нас очень-очень хорошо, очень-очень».

Музыка была классическая, добросовестная, чистая, слегка грустная, но чистая, классическая. Он попытался вспомнить имя композитора и не смог, это было и мучительно, и сладостно одновременно, словно с усилием, которому он подвергал свою память, музыка проникала еще и еще, на глубину, к тому затрудненному наслаждению, которое, может быть, в силу своей затрудненности только и является истинным. Но не смог.

Пол был чист, только чьи-то одинокие следы, исчезал беспомощный белый снег, стаивал в прозрачные овалы, девушка смахивала их широкими ритмичными замедленными движениями, слегка приподнимая левую ногу на носок и выгибая подъем, когда швабра выскальзывала вперед. Музыка.

– Где вы купили лыжи? – спросил его человек в шубе, подходя и непринужденно, даже как-то роскошно вздергиваясь.

– Там, на углу, в спортивном, – покорно ответил он.

– Здесь действительно очень опрятно, светло, можно расслабиться, – сказал тогда человек в шубе. – Разрешите, я вымою тоже.

– Пожалуйста, – ответил он и подвинулся так, что трещина в зеркале поглотила теперь отражение лыж.

– Я здесь недалеко работаю, – сказал человек в шубе, открывая сияющий никелированный кран и разглядывая с нескрываемым удовлетворением свое лицо.

Глядя на лицо человека в шубе в зеркале на стене, он сразу понял, что вот, вот каким должно было бы быть и его лицо. Эти тонкие самоуверенные губы, белый ровный зубной ряд и наглые с прищуром глаза.

Ловя в зеркале плавные движения девушки, человек в шубе сказал:

– Я буду сюда заходить, – и усмехнулся. – А вы?

– Я… – сконфузился он.

– Да, вы, вы с лыжами будете сюда заходить? – рассмеялся тонкогубый, вытирая руки о полотенце еще выше, гораздо выше, где было совсем белое, жесткое, накрахмаленное, не тронутое еще никем.

Вам может понравиться: