Все жанры Все авторы
Тот же и другой - Андрей Бычков

Тот же и другой

Страниц

70

Год

—

Андрей Бычков - выдающийся и уникальный автор, чье творчество неповторимо и привлекает внимание. Он известен не только как гештальт-терапевт и эссеист, но и как прозаик, преподаватель курса "Антропологическое письмо", а также сценарист культового фильма "Нанкинский пейзаж", снятого под режиссурой Валерия Рубинчика. Также стоит отметить, что Андрей Бычков в прошлом занимался физикой-теоретикой.

Андрей Бычков является лауреатом престижных премий, таких как "Silver Bullet" (USA), "Тенета", "Нонконформизм", а также был финалистом премии Андрея Белого. Эти награды подчеркивают его талант и оригинальность в искусстве слова.

Роман "Тот же и другой" - это произведение, которое переносит читателя в безумие и мир смерти. Книга задает проклятые и невозможные вопросы, не предлагая конкретных ответов. Она заставляет задуматься о жизни и ее смысле. Как сказал Ницше, "Пиши кровью и ты узнаешь, что кровь есть дух". В этих словах можно найти отражение смысла и глубины истории, рассказываемой в романе.

Андрей Бычков также почтил память своего отца, включив его картину в оформление обложки книги. Это свидетельствует о взаимопонимании и духовной связи между отцом и сыном.

В целом, творчество Андрея Бычкова - это искусство, способное потрясти, вдохновить и заставить задуматься. Его работы - это уникальное путешествие в мир глубинных мыслей и эмоций.

Читать бесплатно онлайн Тот же и другой - Андрей Бычков

«Среди золотистых развалин газового завода ты найдешь шоколадку и она от тебя даст деру но если побежать так же быстро как баночка с аспирином шоколадка заведет тебя далеко…»

Бенжамен Пере

Часть 1

1

Он лежал в комнате, лицом к стене, к синим недавно поклеенным обоям, которые мать и отец поклеили, пока он был в больнице. Он почти никуда не выходил (только за молоком) все эти несколько недель, слушал музыку, играл в компьютерные игры, и по ночам тихо, почти беззвучно пел, как будто было хорошо или становилось лучше, как будто было уже не так плохо, как раньше, не так нестерпимо плохо. Отец вызвал «скорую» в сентябре, когда нашел в его комнате баллон для розжига. Санитары приехали быстро. Маленький сразу проскочил к окну, а большой сел рядом на постель. «Надо поговорить», – сказал большой. «Бить будете?» – усмехнулся Фил. «Нет, зачем же. Просто поговорить».

Он по-прежнему лежал лицом к стене, хотя и не спал. Мать открыла дверь. Что-то, что было за ней, кто или что было за ней, из-за чего он остался, несмотря на всю бессмысленность – она открыла дверь, это было похоже на свет, как будто осветило вещи, порядок вещей, среди которых он оказался, хотя бы и исправить ничего невозможно.

Призрачное пространство из коридора – она возникла, несуразная. Он часто стеснялся ее, что она такая маленькая, с косичками. Как девочка.

– Ты поедешь?

Все эти несколько недель, и раньше, несколько месяцев, он на все отвечал ей «нет», хотя в больнице было по-другому – ионы калия, бензофосфатные соединения, перевозбужденные мембраны нейронов и прочая абракадабра, из которой он состоял для врачей.

– Ты поедешь? – повторила она.

Белое «нет» распускалось – невидимое в полумраке комнаты, – оставляя утро за шторами. «Нет» как предмет, слово-вещь, письменный стол, бледный, как отец, только по диагонали, поперек горла.

– Ты поедешь? – повторила она в третий раз, как будто настойчивость что-то решает, а не наоборот, это для других слепая причина ищет следствие, но не для него.

Два раза мать и отец уже оставляли Филиппа одного, когда уезжали в деревню. Врач сказала, что никакого риска теперь нет, что риск остался позади и состояние более-менее стабильное, хотя, конечно, лучше бы брать Филиппа с собой, даже если он говорит, будто его тошнит в машине, дело же не в лекарствах, а в том, что он ничего не хочет.

– Нет, – сказал он.

– Все нормально?

Филипп молчал.

– Я разложила лекарства. Утро, день, вечер – на отдельных блюдечках. Там новая капсула – флюанксол.

Он знал, о чем она подумала и о чем не хотела бы подумать, гнала прочь. Он блаженно улыбался – может, и нет, разве что от невозможности… но становиться взрослым, прочным, как предмет, пригодным, как и все пригодное, преодолевать препятствия согласно обстоятельствам, зачем это?

– Корми Чугнупрэ, – сказала она.

Черное, белое, мягкое и пушистое уже входило в комнату, мягко шло, прыгало на диван, зеленые глаза, не обращало на Фила внимания, облизывало лапу со спрятанными когтями, черное, белое, с тонкими усами, гладило себя по шерстяной голове и снова слизывало с лапы.

Филипп бросил руку из-под одеяла, чтобы поймать, но черное и белое уже отскочило легко и взглянуло на Филиппа с недоумением, внимательный взгляд, уселось на край дивана и продолжало мягко слизывать маленьким язычком. Филипп завороженно смотрел.

Вам может понравиться: