Этика распятия

Сергей Бойцов сидел в офисе службы безопасности Систем связи Человечества напротив стола руководителя этой самой службы и ждал, когда начнётся обещанный по предварительной договорённости разговор. Разговор никак не мог начаться, потому что руководитель службы безопасности Ингард Фарм был перманентно занят. Едва закончив очередной разговор в системе внешней связи, Ингард морщил лоб, очевидно, вспоминая, о чём он должен говорить с сидящим перед ним незнакомым человеком, и когда казалось в его глазах проявлялась некоторая осмысленность, извне поступал очередной звонок. Ингард снова включался в переговоры с внешним абонентом, оставляя Сергея в состоянии вязко текучего ожидания.

Сергей дожидался своего разговора, наверное, с полчаса. За это время у Ингарда состоялось не менее десяти разговоров по внешней связи. Сергей настолько изучил мимику руководителя службы безопасности, что, казалось, мог бы описать его собеседников, их интеллектуальный уровень и занимаемую должность в Системе связи или в смежной области. И это бесконечно длящееся ожидание вконец утомило Сергея. Казалось бы, он уже давно должен был принять вполне осмысленное решение, и он несколько раз порывался это сделать, но каждый раз его что-то останавливало.

Вообще-то он позвонил руководителю службы безопасности с единственной мыслью – что его просто направят к какому-нибудь специалисту, рядовому по своему положению в службе безопасности. Но руководитель посчитал, что на вопросы представителя Службы контроля этических параметров, сокращенно СКЭП, должен отвечать лично он. Потому что СКЭП (система контроля этических параметров, занимающаяся вопросами сохранения порядка и правил поведения в человеческих поселениях) по мнению руководителя службы безопасности очень важная административная структура общества. Из чего и сложилась такая ситуация. А уйти, не переговорив, Сергей считал невозможным, потому что подобное поведение являлось этически недопустимым. Да и самому после этого искать рядового переговорщика было просто некорректно. И не выполнить задания, с которым пришёл на переговоры, Сергей тоже не мог.

– Извините, Ингард, а вы не могли бы отключить вызовы внешней связи? – спросил Сергей, улучив удобный момент. – Всё-таки, я имею такое же право на разговор, как и внешние абоненты. Мы ведь с вами предварительно договорились, а я пришёл вовремя. Не нарушив договорённости.

– А? Да. А если что-то важное? – спросил Ингард и, видимо, ответив на этот вопрос про себя, перевёл звонки на электронного секретаря. – Итак, какие у СКЭП вопросы к нашему ведомству?

– Ну-у! – Сергей вдруг сразу потерял продуманную схему разговора и разозлился на себя или на собеседника из-за потерянного времени, в результате чего задуманные формулировки вопросов куда-то пропали; собраться с мыслями заново оказалось вовсе не просто. – Первый вопрос, который у нас возник совсем недавно, достаточно прост и, наверное, в истории развития человечества, особенно на его первых исторических этапах, появлялся неоднократно: возможны ли такие внешние воздействия на передаваемую информацию, чтобы на приёмной стороне смысл полученного сообщения изменился на противоположный? Поясню. Допустим, мы передали фразу: «Мы не верим полученной информации». А к получателю поступила фраза: «Мы верим полученной информации». Причём никаких иных физических или лингвистических изменений в полученном варианте фразы не наблюдается.