Рукой в перчатке я стряхнул пыль с валяющегося на земле шлакоблока. Сел на него и огляделся вокруг. Широкая улица, прямая как стрела, с рядами низких двух и трех этажных домов уходила вдаль за горизонт. Это город, состоящий из одной единственной улицы, шириной пятьдесят метров и длиной километров сто, а может и всю тысячу. Там за домами пустынная степь, абсолютно безжизненная, лишь с редкими порослями колючих кустов. Никто не живет в этом городе, да и эти дома никто не строил, это просто тень. Тень существующей реальности. Все вокруг покрыто толстым слоем пыли. Дома, редкие чахлые деревца, и всякий хлам, валяющийся на асфальте. Пыль смягчает контуры предметов и если смотреть вдоль улицы, то дальние дома уже кажутся просто серыми стенами. Я впервые в этой параллели. Проход сюда отнял у меня много сил. Мне кажется, что я не спал несколько дней. Совсем не хочется двигаться. Нужно поесть, это восстановит силы.
Я собрал несколько досок от сломанных ящиков и сложил их пирамидкой. Пищу нужно приготовить, для этого нужен костер. К сожалению, здесь не работают всяческие модные девайсы, все приходится делать по науке предков. Электроплазменные резаки тут просто не включаются, поэтому у меня с собой складной нож. Я вынул нож из кармана джинсов и легким движением указательного пальца открыл. Нож смачно клацнул, оповестив меня о готовности приступить к работе. Широкий клинок с многочисленными гранями выглядел брутально, нижняя его часть, та которой он режет, выполнена из другого сплава. Две части соединялись друг с другом при помощи зубчатых пазов и благодаря этому создавался эффект оскалившейся пасти. «Бродячий пес», так называется нож. Бродячий пес – теперь так можно называть меня.
Я строгал тонкую стружку, для растопки и думал о том, что еще две недели назад не умел разводить костер. Полмесяца назад я жил совсем другой жизнью. В другой жизни все было четко распланировано на годы вперед. Теперь же я не знаю, что будет завтра. Эти разительные перемены произошли совсем недавно, но мне кажется, что прошло не четырнадцать дней, а четырнадцать лет. Даже там, в реальности, моя жизнь изменилась кардинально. Там я такой же бродячий пес, как и в этих странных параллелях. Я живу вне общества, хотя это по определению не возможно. Я не думаю о своем будущем, мне важно лишь достичь цели.
С веселым треском разгорелись щепки, вспыхнув от первой спички. Я смотрел на то, как пламя занимается на пирамидке из досок, и думал о том, что променял свое беззаботное существование, на достижение цели, в которой не видел смысла. Я не знал, зачем мне нужно достичь её, но чувствовал, что это очень важно. Я следовал ей с таким ярым фанатизмом, будто от этого зависела моя жизнь. Я даже никогда не задумывался о правильности моих поступков, я никогда не сожалел о том, что сделал и о том, что потерял. Во мне твердо сидит мысль, что все это необходимо, и она убивает малейшие намеки на сомнения.
Я достал из пыльного рюкзака насколько колбасок из мясного фарша и, насадив их трамвайчиком, на тоненькие палочки уложил на два кирпича, поставленных по сторонам догорающего костерка. От жара углей колбаски сразу же зашкворчали и их кожица начала надуваться от закипающего мясного сока. Я лениво поворачивал палочки вокруг оси, давая колбаскам прожариться со всех сторон и, думал о том, зачем я здесь сегодня.
