О «речи рабской», в защиту поэзии

Жанр: Критика

Автор

Страниц

Год

—

«Однако, я верю, что вещи могут быть полезными еще в другом аспекте. Например, молоток не только предназначен для вбивания гвоздей, но и может использоваться для творческих экспериментов при создании неповторимых украшений или скульптур. Ружье, помимо того, что служит для стрельбы, может быть замечательным предметом коллекции или источником вдохновения для художника. Поваренная книга, наряду с учебой по готовке разнообразных снедей, также может содержать в себе интересные факты о происхождении и истории блюд, что позволяет нам расширить свои кулинарные знания. А что может дать нам книга поэзии?.. Возможно, она способна перенести нас в мир фантазий и эмоций, заставить задуматься над смыслом существования, или просто подарить мгновения радости и восхищения перед красотой словесного искусства. Книга поэзии — это вдохновение, позволяющее нам увидеть мир в ином свете и расширить свои границы мышления.»

Читать бесплатно онлайн О «речи рабской», в защиту поэзии - Валерий Брюсов

«Аполлон», № 9, 1910

Как большинству людей, и мне кажется полезным, чтобы каждая вещь служила определенной цели. Молотком следует вбивать гвозди, а не писать картины. Из ружья лучше стрелять, чем пить ликеры. Книга поваренная должна учить приготовлению разных снедий. Книга поэзии… Что должна давать нам книга поэзии?

Дедушка Крылов предостерегает от таких певцов, главное достоинство которых в том, что они «в рот хмельного не берут». Вместе с Крыловым, и я от певцов требую прежде всего, чтобы они были хорошими певцами. Как относятся они к хмельным напиткам, право, дело второстепенное. Подобно этому, и от поэтов я прежде всего жду, чтобы они были поэтами.

Г. Вячеслав Иванов и Александр Блок, в своих, взаимно дополняющих одна другую статьях, помещенных в № 8 «Алоллона», по-видимому, не разделяют этих моих (сознаюсь, довольно «банальных») мнений. Оба они стремятся доказать, что поэт должен быть не поэтом, и книга поэзии – книгой не поэзии. Правда, они говорят: «книгой не поэзии, а чего-то высшего, чем поэзия», «не поэтом, а кем-то высшим, чем поэт». Но, вероятно, и Крыловский герой, имевший похвальное нерасположение ко хмельному, уверен был, что его певцы «выше», чем просто певцы.

Резюмируя свою статью, Вячеслав Иванов пишет. «Из каждой строки вышеизложенного следует, что символизм не хотел и не мог быть только искусством» (стр. 16). А. Блок, называя себя Бэдекером Вячеслава Иванова, развивает эту мысль в покаянной статье, в которой исповедует свой грех, в том состоящий, что он, А. Блок, был «пророк» и унизился до того, чтобы стать «поэтом» (стр. 28). Это, на строгом языке учителя А. Блока, Вл. Соловьева, будто бы значит: «Восторг души расчетливым обманом, и речью рабскою живой язык богов, святыню муз шумящим балаганом он заменил…».

Я весьма сомневаюсь, чтобы приведенные стихи Вл. Соловьева имели именно тот смысл, который хочет им придать А. Блок. Изумительно было бы, если бы Вл. Соловьев, при известном его отношении к поэзии, язык «поэтов», т. е. язык поэзии, назвал «речью рабскою». Но для А. Блока (и для Вячеслава Иванова?) – это так. Поэзия – «речь рабская», «обман», «балаган». Отсюда вывод: будь не поэтом, будь кем-то, кто выше поэта, или, как досказывает «Бэдекер»-А. Блок: «будь теургом» (стр. 22). Думаю, что, после таких заявлений, весьма многие, вместе со мною, решительно встанут на защиту поэзии, хотя бы Вячеслав Иванов с А. Блоком и объявили ее «речью рабскою». Быть теургом, разумеется, дело очень и очень недурное. Но почему же из этого следует, что быть поэтом – дело зазорное? По-моему, например, быть астрономом – почетно. Но неужели поэтому стану я поносить какого-либо историка такими словами: «Обманщик, раб, балаганщик, как не стыдно тебе заниматься историей, а не астрономией?».

Конец ознакомительного фрагмента.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: