Все жанры Все авторы
Как Санта Клаус пришел в Симпсон-бар - Фрэнсис Брет Гарт

Как Санта Клаус пришел в Симпсон-бар

Страниц

10

Год

—

На протяжении долгого времени над долиной реки Сакраменто не спадали дожди. Но вот, наконец, наступил день, когда небо открыло свои шлейфы и начал лить дождь. Река вышла из своих берегов и северный рукав стал растекаться по окрестностям. Змеиный ручей, обычно такой безоблачный и спокойный, стал непроходимым барьером. Огромные валуны, которые летом служат помощниками для перебраться через ручей, были поглощены широкой пеленой воды, которая простирается до самых предгорий.
Из-за всех этих необычных погодных условий дилижанс застрял у Грэнджера. Даже почтовый груз, который всегда доставляется в срок, увяз в камышах и теперь отсутствует совсем. Верховой, который доставлял почту верной рукой, чуть не потерял свою жизнь, пытаясь спасти свое драгоценное грузовое существо. Это происшествие не осталось незамеченным и вызвало особую гордость в газете «Лавина Сьерры». С патриотическим ажиотажем они объявили, что площадь, поглощенная водой, равна штату Массачусетс. Вода властвует над территорией, и это событие заслуживает особого внимания.

Читать бесплатно онлайн Как Санта Клаус пришел в Симпсон-бар - Фрэнсис Брет Гарт

В долине реки Сакраменто шли дожди. Северный рукав выступил из берегов, а через Змеиный ручей нельзя было перебраться. Валуны, отмечавшие летом брод, скрылись под широкой пеленой воды, простиравшейся до самых предгорий. Дилижанс застрял у Грэнджера, последняя почта увязла в камышах, и верховой едва спасся вплавь. «Под водой, – с патриотической гордостью сообщал еженедельник „Лавина Сьерры“, – находится площадь, равная штату Массачусетс».

И в предгорьях стояла погода не лучше. Горная тропа была покрыта густым слоем грязи; путь загромождали фургоны, которые нельзя было сдвинуть с места ни физической силой, ни моральным воздействием; дорогу на Симпсон-Бар указывали загнанные упряжки и немилосердная брань. А дальше, отрезанный от мира и недоступный человеку, Симпсон-Бар ласточкиным гнездом лепился к каменистому фризу и острым капителям Столовой горы, содрогаясь под ураганным ветром. Был канун Рождества 1862 года.

Над поселком спустилась ночь, и огоньки замерцали сквозь туман в окнах лачуг по сторонам дороги, вдоль которой теперь с шумом неслись беззаконные ручьи и гулял мародер-ветер. Большинство жителей, как всегда, собралось в лавке Томсона. Они теснились возле раскаленной докрасна печки и в молчании поплевывали на нее, что являлось принятой среди них формой общения, до известной степени заменявшей беседу. В самом деле, почти все способы увеселения в Симпсон-Баре давно уже были исчерпаны: наводнение приостановило работы в ущельях и на реке; денег на виски не было, что лишало привлекательности самые запретные удовольствия. Даже мистеру Гемлину пришлось покинуть Симпсон-Бар с пятьюдесятью долларами в кармане – это было все, что он смог реализовать из тех крупных сумм, которые выиграл, успешно практикуясь в своей многотрудной профессии. «Если бы меня попросили, – говаривал он впоследствии, – если бы меня попросили указать хорошенькую деревушку, где отставному игроку, который не гонится за деньгами, можно без скуки поупражняться в своем ремесле, я назвал бы Симпсон-Бар; но для молодого человека, обремененного семейством, это занятие невыгодное». Так как семейство мистера Гемлина состояло преимущественно из совершеннолетних особ женского пола, это замечание приводится больше для того, чтобы продемонстрировать сатирическое направление его ума, нежели точный объем его семейных обязанностей.

Как бы то ни было, жертвы его насмешек проводили этот вечер в лавке, погрузившись в полную апатию, порожденную праздностью и скукой. Их нисколько не оживило даже неожиданное чмоканье копыт перед крыльцом. Один только Дик Буллен перестал прочищать свою трубку и поднял голову; никто другой не проявил интереса к вошедшему и ничем не показал, что узнает его.

Это была фигура, достаточно знакомая всему обществу и известная в Симпсон-Баре под именем Старика, – человек лет пятидесяти, с проседью и почти лысый, но со свежим румяным лицом, которое выражало готовность сочувствовать чему угодно, впрочем, не слишком сильную, и могло, подобно хамелеону, принимать любой цвет или оттенок чужих настроений и чувств. Он, по-видимому, только что покинул какую-то веселую компанию и, не заметив сначала унылого настроения общества, шутливо хлопнул по плечу первого, кто подвернулся под руку, и развалился на свободном стуле.

Вам может понравиться: