Как я поменял «Фольксваген» на «Ладу Ларгус»
Лет семь тому назад супруга впервые поведала: у них в управлении Марь Иванна с мужем купили домик в деревне. Живут они теперь славно. Выезжают за город, а там и огуречки-помидорки, и ягодки; и речка рядом, и лес и все такое прочее.
Шло время. Жена не отставала и продолжала рассказывать, кто из коллег стал завсегдатаем буколических пригородов N-ска. Так месяц за месяцем я узнавал, что домик за пределами мегаполиса приобрели Наталья Сергеевна, Ирина Николаевна, Ольга Игоревна… «Ну а мы-то чем хуже?» – внушалось мне.
Три года назад я сдался, и мы тоже купили в пригородной деревне небольшую «усадьбу», то бишь простенький пятистенный домик, который начали благоустраивать, вкладывая в него все зарабатываемые деньги.
Каждые выходные мы приезжаем «на природу» и вкалываем как проклятые. С одной стороны, это неплохо. Гиподинамия, отягощающая квартирно-кабинетную жизнь в большом городе, теперь нивелируется приятной и полезной усталостью, которую мы душевно зарабатываем за два-три дня работы на земле. С другой, иногда меня раздражает наша одержимость тяжелым сельским трудом, и тогда я мысленно называю его бестолковым модным занятием, без которого можно вполне обойтись.
Тем не менее я привык к еженедельным сельским вакациям, и они органично вписались в мою жизнь.
Лето. Воскресенье. Поутру я выхожу за калитку, сажусь на скамейку возле забора и закуриваю самую вкусную, первую сигарету. Солнце еще не припекает так сильно, как днем, и я получаю звенящее удовольствие от утренней прохлады. Мне не хватает чашки кофе, но всякий раз после пробуждения, предвкушая принять утреннюю дозу никотина, я ленюсь потратить пять минут на приготовление вкусного напитка.
Из дома напротив медленно выходит наш сосед, коренной житель деревни дядя Вася. Он ровно в два раза старше меня, ему 70 лет, но это человек здоровый, бодрый и еще достаточно сильный. Дядя Вася самостоятельно ведет небольшое хозяйство, держит кур, козу и каждодневно копается в своем огороде. А еще он водитель. Он лихо ездит на дешевой микроскопической «Оке» и даже иногда платит штрафы: он обожает притапливать педаль газа, когда едет к повзрослевшим детям в большой город.
Его сын и дочь стали адептами городской беззаботности и давно забыли дорогу в родную деревню, да и вообще не особо жалуют старого человека. Местных жителей его возраста осталось мало, и разговаривать ему не с кем. Мы с женой часто слышим, как он восполняет этот дефицит ворчливыми беседами с курами, козой и сворой кошек, приходящих к нему кормиться со всего околотка. Он часто подходит к нашему дому и ораторствует с нами. В Марине он видит снисходительную, чуть высокомерную, но добрую особу. Я веду себя с ним на равных и по-простецки, и он это ценит.
Дядя Вася – ходячая коллекция вековой народной мудрости. Человек от земли, он являет собой тип классического представителя глубинного народа, не отравленного слащавыми преференциями урбанистической цивилизации.
Он садится рядом со мной и тоже закуривает. Мы неспешно разговариваем, меряя затяжками утренние минуты начинающегося дня.
– Как дела? – спрашивает дядя Вася. – Смотрю, вроде как собрался второй этаж наводить?
– Да, – отвечаю, – жена уговорила строить мансарду. Наверное, года два буду возиться. Материалы сильно дорогие. Придется копить деньги и работу делать постепенно.
