Ситуация

Дед Иван бежал, подвывая, по раскисшей от осенних дождей улице, плюхая тяжёлыми кирзачами по лужицам. В правой руке он сжимал длинный самодельный нож. Добежав до нужного дома, вломился всем телом в тощую калиточку, та с хрустом распахнулась, громко хлопнув о забор. Не обращая внимания на, выскочившую из перекошенной будки с заливистым лаем, рыжую шавку, затопал сапожищами по деревянным ступеням крыльца, оставляя на них комья грязи. Распахнул дверь в дом и закричал:

– Колька! Коооля!

В сени выглянула встревоженная хозяйка, но увидев соседа с перекошенной физиономией и ножом в руке, с визгом заскочила назад.

– Коооля! – Кричал дед и рвался в горницу.

Николай, здоровый мужик лет сорока пяти, перехватил того на пороге, выхватил нож, но деда это ничуть не смутило, он доковылял до стула и плюхнулся в него, мелко подрагивая всем телом.

– Что случилось? – Спросил Николай.

– Там… Там… Там это… – Замямлил дед.

Николай достал из буфета графин, плеснул из него в гранчак и со стуком поставил стакан перед дедом. Тот схватил его дрожащими руками и осушил разом. Зажмурился на секунду, затем с шумом выдохнул. Николай сел напротив деда и стал ждать, пока тот придёт в себя. Из дальнего угла за действом наблюдала перепуганная жена Николая – Галя.

– В общем, – заговорил дед, – решили свинью зарезать сегодня. Ну приготовили всё, пошёл в сарай, к ней, значит, а она…

Деда снова заколбасило, он схватил графин, плеснул в стакан и забросил содержимое быстрым движением в самое горло. Собрался с духом и продолжил:

– ОНА ГОВОРИТ МНЕ – НЕ УБИВАЙ!

После секундного ступора Николай выдохнул и расслабился, в углу хихикнула Галя.

– Ну ты, дядь Ваня, даёшь. Ну тебя, с такими приколами.

– Да не шучу я! Вот те крест! – Размашисто перекрестился дед.

Николай внимательно посмотрел на деда, потом на грязные следы от дедовых кирзачей на полотняных дорожках.

– Ты как себя чувствуешь? Мож у тебя горячка белая?

– Да за кого ты меня держишь, – взбеленился дед, – я тебе что, алкаш какой!?

– Ладно-ладно, успокойся, не хотел я тебя обидеть, – стал оправдываться Николай. – Ну, может, показалось, послышалось. Бывает ведь.

– Пойдём, Коленька, со мной, а? Пойдём вместе посмотрим. Пойдём, – стал уговаривать дед.

Николай вздохнул, встал, потянулся за фуфайкой:

– Ладно, пойдём.

В сарае пахло сеном и навозом. За жидкой перегородкой из тонких жердей чем-то смачно похрустывала корова. А тут, в небольшом загончике, увлечённо полоскала своё рыло в корыте с жидким варевом упитанная хрюшка.

– Ну? – Николай посмотрел осуждающе на деда.

– Щас, щас, – засуетился дед. Хотел было зайти к хрюшке в загончик, но передумал, осмотрелся по сторонам и потянулся к вилам, стоявшим в ближнем углу. Это движение заметила свинка, перестала плескаться в корыте и уставилась на деда. Замер и дед с вытянутой рукой, а из-под засаленной ушанки лоб прочертила капля пота.

– А черт бы вас побрал! – ругалась в пол голоса дородная тётка, выковыривая из грязи лисапетку. Уж она так аккуратно рулила по узенькой тропке вдоль самого забора, аж до тех пор, пока не доехала до двора деда Ивана. А там, как выскочили энти двое полоумных из сарая с воплями, тут она управление то и потеряла, колесо съехало в глубокую колею. Велосипед завалился набок прямо в жижу, а Зинка, так тётку звали, рухнула сверху, вдавливая технику в болото.