Болото истины. Меж двух мечей

На следующее утро Адель и Ларт торопились к известному дому на Гороховой улице. Липкий снег бил в лицо, и мужчине не нравилось, что Ада снова предпочла пешую прогулку краткой поездке в уютных санях. Магирани объясняла это желанием запечатлеть в памяти такой необычный для неё Питер. Она считала, что по-настоящему узнать, чем живёт город, можно только во время неспешной прогулки. Тогда подмечаются множество важных деталей, которые невозможно увидеть из окон экипажа.
Они вошли в уже знакомую парадную, отряхивая с ног и верхней одежды налипший крупными хлопьями снег.
— Я уже чувствую здесь себя, как дома, — с какой-то идиотской, по мнению Ларта, радостью сообщила Ада.
— Даже не начинай. Мы здесь временно, — насупившись, проворчал шевалье.
Дверь им снова открыла неизменная помощница Акилина. Её страстная любовь и поклонение Распутину превратили женщину в добровольную экономку, секретаршу и еще много кого. Сегодня она выглядела более угрюмо, чем обычно.
— Григорий Ефимович дома? — Ларт решил заговорить первым, в случае необходимости, желая взять удар на себя. — У нас с ним встреча назначена.
— Входите, — безропотно отступила женщина. — Меня предупредили о вашем визите.
— Что-то случилось? — поинтересовалась Ада.
— Снова в стельку надрался вчера, — по-свойски ответила Акилина. — А когда домой вернулся, полночи песни пел. Под утро только угомонился.
— Так он спит сейчас?
— Если бы. Ни свет ни заря во дворец вызвали. Царевича больного из Ставки привезли. Вот с тех пор и не возвращался. А вы не стойте, проходите в диванную к остальным.
Диванная комната находилась сразу за кабинетом. Войдя в неё, маги столкнулись с остальными семью поклонницами старца, женщинами разного возраста и степени привлекательности. На стульчике у окна, отдельно от всех, сидела девочка лет десяти, вялым взглядом окидывающая улицу. Её землистого цвета лицо выражало усталость и несоответствующую годам мудрость, что часто бывает у измученных долгой болезнью детей. Она сидела тихо и послушно, в смиренном ожидании помощи, что задерживалась уже много часов.
В большинстве своём дамы беседовали, пили чай и компоты, смеялись без всякой неловкости. Казалось, им всё равно, придёт ли вообще хозяин дома сегодня. Новых гостей приняли радушно. Попав в шумное женское общество, Ларт скорчил недовольную мину, понимая всю абсурдность своего здесь пребывания. Была среди женщин и их приятельница Оленька, сразу же начавшая краснеть и нарочито кокетливо смеяться, привлекая к себе внимание помещика Зотова.
— Как хорошо, что среди нас есть мужчина, — бойким голосом обратилась к Ларту женщина лет сорока пяти, пышнотелая, с ярко выраженным тёмным пушком над верхней губой.
Усы, как у кавалериста, — про себя подметил шевалье.
— Милый, уважь барышень. Сходи, купи нам булочек, да побольше, чтобы на всех хватило, — командовала "кавалеристка".
— И цветов еще. Мрачно тут совсем, скучно. А так веселее будет, — дополнила другая дама, лет на двадцать моложе первой.
Ларт был бы рад покинуть общество назойливо щебечущих девиц, но и оставлять Аду ему совсем не хотелось.
— Всё в порядке, — ответила та, прочтя по лицу его смятение. — Здесь ничего не случится.
Шевалье помялся пару секунд и, наконец, кивнув, ретировался из комнаты.
— А муж ваш тот еще ревнивец. Молодожёны, наверное? — "кавалеристка" протянула Аде стакан брусничного компота, который магирани тщательно обнюхала прежде, чем отпить.