Чокнутый этикет, или Двадцать три поучительные истории, от которых кровь стынет в жилах, от Васи Булкина из шестого «Б»

Самой гадкой собаке на свете, Жаре Марковне Гоцман – ушастой дратхаарихе, которая постоянно врёт, не слушается, подлизывается, лает, спит где попало, жрёт носки, тапочки, туфли, ботинки и портмоне с деньгами, – с любовью посвящается!

Да, был такой мальчик Вася, который всё время зевал. Везде зевал: на скамейке в парке, на уроке, в кинотеатре, за едой зевал и даже во сне. Спит Вася и зевает!

Поэтому, естественно, Васе в рот чего только не попадало.

Всё попадало!

И соседская собака Жучка, и милиционер Семёнов – младший лейтенант, и дворник Фарид, и Петькин велик, синий с красным седлом, попал. А однажды даже кот Фёдор соседки Андроники Арнольдовны завалился. И теперь, когда Вася поднимался по лестнице, а жил он как раз над Андроникой Арнольдовной, этот кот Фёдор начинал печально мяукать и скрестись у Васи в животе. А Андроника Арнольдовна выскакивала каждый раз на лестничную площадку в халате и бигуди и кричала:

– Кис-кис-кис… Кис-кис-кис, мой Феденька! Да какой же злыдень тебя уволок! Мальчик, ты такого котика рыженького не видел?!

– Не-а-а-а-а… – мотал головой из стороны в сторону Вася и сопел: – Ни в жизнь…

А Вася уже не мог остановиться! Потому что для кота Фёдора нужны были мышки, для милиционера Семёнова с полосатой палкой – водители-нарушители: «Внимание, жигули синего цвета, прижимаемся к обочине, повторяю…», а для дворника Фарида в брезентовом фартуке – сухие опавшие листья. Опавшие листья дворник Фарид мёл к бордюру в животе Васи своей жёсткой жэковской метлой: вжик, вжик, вжик, вжик…

– …Слюшай, какой хороший листа в Москве уродился… – напевал Фарид: вжик, вжик, вжик, вжик…

Короче, скоро Вася полгорода слопал с этим своим дурацким зеванием. И тогда обеспокоенные жители решили разрезать Васе живот. А Андроника Арнольдовна, та самая, чей кот Фёдор сидел в Васькином животе, к тому же случайно оказалась главным хирургом местной больницы. И с удовольствием это и сделала своим большим любимым брюшистым скальпелем. Продезинфицировала в автоклаве и… бемц!

И оттуда, из Васи, всё и повылезало, что Вася заглотил. И кот Фёдор Андроники Арнольдовны – тоже!

А рот Васе, от греха подальше, зашпилили бельевыми прищепками: пять разноцветных пластмассовых прищепок made in China[1], одна красивее другой! Так Вася и ходил. Даже похудел немного: с прищепками есть не очень-то удобно. Попробуйте сами!

Да, был такой мальчик, Сёма. Чего только в карманах у Сёмы не было – всё было: и болты, и огрызки карандашей, и стекло увеличительное, и живой жук-носорог, и пряник недоеденный, и обломанная раковина рапана с надписью «Крым, привет от русалки Оли», и ястребиный коготь от Чингачгука… И если все дети как дети: вот идёт мальчик Кеша в аккуратной школьной форме, в одном кармашке носовой платочек с вензелем «Кеша&Бубликов», в другом – ключи от квартиры позвякивают, в третьем – мелочь на школьный обед, и раз он такой счастливчик, то в четвёртом – записочка от Верочки… и даже её фотография, ну и, конечно, смартфон, а у совсем счастливчиков – «айфон», – то у Сёмы карманы эти по асфальту волочились. И если те дети вприпрыжку до первого звонка добегали, то Сёма в школу еле к третьему приволакивался. И то не всегда.