Николкины рассказы. Рассказы для детей

Иллюстратор Ксения Сибилева

© Николай Бережной, 2017

© Ксения Сибилева, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4474-1457-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Бывает же так! Внезапно нахлынут воспоминания. Вспомнились голоса когда-то окружавших меня людей. Детей, взрослых. Друзей детства, одноклассников, родителей. Песни далёких лет с пластинок радиолы. Муслим Магомаев, Жан Татлян, Марк Бернес. Чёрно-белый динамик радио на стене: «Вы слушаете радиостанцию „Тихий океан“. Передаём концерт по заявкам для моряков и рыбаков Дальнего Востока».

Запах свежести принесённого мамой белоснежного белья с мороза. Тепло печки, вкус конфет из детства вспомнились мне как-то одномоментно! Как это называется – дежавю, кажется. Несколько дней я был в плену этих странных ощущений, в итоге вспомнил несколько историй из своего детства.

Когда я был маленьким, мы жили на Чукотке. Иногда с мамой и папой мы летали на самолёте в отпуск. Самолёт летел очень долго. Потом несколько дней надо было ехать поездом, потому что мои бабушка с дедушкой жили на Кубани. Это так далеко! Жили они в совхозе, в собственном доме. За домом огромный огород и очень большой двор. Во дворе жили куры, утки, гуси. Каждый вечер, когда дедушка возвращался с работы, мы всей семьёй ужинали за большим деревянным столом во дворе под высоким орехом. В конце ужина мама или бабушка резали вкусную дыню и сладкий арбуз.

Я с нетерпением ждал, когда мама разрежет арбуз, нажмёт на него сверху, он как треснет! и тут же распадётся на скибки, а розовая, нежная, сладкая серединка останется в центре. Взрослые эту серединку называли «душа». Я очень любил арбуз, и особенно его «душу».

– Кому сегодня достанется «душа»? – каждый раз спрашивала бабушка.

Все взрослые и я заранее знали, что «душа» достанется, конечно, мне, потому что я самый маленький, а других детей у них ещё не было.

После того как мы съедим весь арбуз, бабушка надевала очки, брала острый нож и тут же на досочке резала арбузные корки на мелкие кубики, собирала их в небольшой тазик, чтобы потом высыпать остатки нашего десерта курам и уткам.

Бабушка подходила к изгороди птичьего двора и звала: «Цып, цып, цып, цып, цып…». На её «цып, цып» из сарая выбегали заполошные куры, цыплята. Кудахтая, взмахивая крыльями, наперегонки они бежали к тому месту, куда бабушка высыпала измельчённые корки арбуза.

На Чукотке ведь кур нет, и мне было очень интересно наблюдать, как птицы, толкая друг друга, клевали «упавшую с неба» еду.

Я стоял рядом с бабушкой и сквозь изгородь наблюдал за происходящими на птичьем дворе событиями.

Интересно, думал я, а как это куры и цыплята слышат бабушку? Ведь у них нет ушей на голове. Есть клюв, глаза, гребешок, а ушей-то нет. Странно как-то. Может быть, у них гребешок вместо ушей?

Я толкнул бабушку в ногу и спросил:

– Бабуль, а укуруши есть?

– Что? – не поняла бабушка.

– Я говорю: укуруши есть? – повторил я вопрос.

Бабушка внимательно на меня посмотрела, на секунду задумалась и сказала:

– Пойди у мамы спроси…

В это время моя мама жарила пышки на летней кухне.

Я подошёл к маме и говорю:

– Мам, укуруши есть?

– Что? – строго повернулась ко мне мама.

– Укуруши есть? – снова спросил я.

Мама очень серьёзно на меня посмотрела и, ничего не сказав, молча отвернулась, чтобы перевернуть на сковороде подрумянившуюся пышку.