Рыжик

Максим проснулся мгновенно. Распахнул глаза. Тьма и пустота. Тело находилось в свободном полёте. Показалось, что на пару секунд он завис в воздухе.

Но гравитационный блок отработал штатно и буквально через мгновение все его девяносто шесть кг резко рухнули вниз. Траектория падения по сравнению с траекторией «взлёта» изменилась, и Максим упал на обитый мягким ковролином пол камеры. При падении он умудрился стукнуться виском об угол нар. Боль вонзившейся стрелой с тупым наконечником, разрывая мозг, пронзила голову.

Что это было?

Ещё пару секунд назад он спал себе спокойно в карцере космической тюрьмы Цербер и тут удар невероятной силы выбрасывает его с нар.

Зажёгся и тут же погас холодный аварийный свет. Опять сплошная темнота и раскалывающаяся башка с болью, мешающей скоординировать действия.

Цербер – одна из трёх орбитальных тюрем комплекса Аид. Попасть сюда не так просто. Преступник должен быть здоров практически как космонавт. К тому же, за нахождение в ней заключённым ещё и весьма недурно платили. Но самое важное для любого здешнего обитателя было то, что год на Цербере зачитывается за три земных. Плюс содержание с питанием не сравнить с земными. Но при этом попавшие сюда заключённые подписывают согласие на проведение над ними различных научных экспериментов.

Местная публика предпочитала вести себя на Цербере тише воды, ниже травы. Никто не хотел быть этапирован обратно на Землю. В карцер же старались вообще не попадать. Во-первых, дни, проведённые в нём, не шли в зачёт по системе один за три. И во-вторых, содержание в космической одиночке вычиталось из кармана заключённого. А оно в космосе поистине космическое. За неделю, проведённую в карцере, можно было потерять полугодовые начисления.

Яркие разноцветные всполохи, рождённые ударом, продолжали мельтешить перед глазами, когда сквозь гул в голове Максим услышал:

– Заключённый Тихомиров, сообщите ваше состояние по десятибалльной системе, где единица – это…, – в сложившихся обстоятельствах голос Ариадны-3 звучал неуместно ровно.

Под её контролем было всё, что происходит в данном тюремном модуле.

– Один, – не дожидаясь всех вариантов, растирая висок, ответил Максим. – Что за хрень там у вас стряслась?

– Советую вам вернуться на койку и пристегнуть ремни безопасности. Мы работаем над возникшей проблемой, – голос замолк.

Максим приподнялся с мягкого покрытия пола. Боль цыганской иглой пронзила грудную клетку и сдавила солнечное сплетение.

Неужели сломал ребро?

Максим наощупь переместил своё тело на нары. Сел. Повернулся и закинул ноги на простынь. Пошарил правой рукой, нашёл конец страховочного ремня. Стараясь не производить резких движений, перекинул его через бёдра. Ремень самостоятельно затянулся. Если будет новый толчок, ремень не даст ему никуда улететь. Аккуратно опустил спину на нары.

– Можно всё-таки узнать, что произошло? – спросил он темноту.

Ариадна-3 ответила не сразу, словно выдерживала театральную паузу.

– В основной и карантинный модули корабля попал метеорит. Они разрушены.

– Как разрушены?

Максим не поверил. Мозг отказывался принимать информацию.

– А как же защита? Большой метеорит нельзя было не заметить.

– У меня нет доступа к антиметеоритной системе безопасности Цербера. Я не могу ответить на ваш вопрос.