Абсолют

© Александр Бельгард-Жемчужников, 2025

ISBN 978-5-0067-1900-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Александр Бельгард- Жемчужников. Абсолют.

До-доэлементная континуальность парадигматической субнелинейной реальности, в которой отсутствует различимость между самостью и отголоском её потенциальной манифестации, сохраняется в состоянии инверсного присутствия.

Функция «я» свернута в пред-семантический флукс, предшествующий даже возможности импульсного квантообособления – в точке, где хронотопическая развёртка ещё не обрела аксиоматической плотности.

Архетон – не зародыш, но эхо отложенного различия, беззвучный сбой в беспороговой целостности.

Абсолют не возникает – он ретрансформирует саму возможность возникновения. Его топология – это противоизогенная сеть недеятельного, в которой гештальты коллапсируют до субкогнитивной пустоты.

Понятие бытия – редукция. Понятие «небытия» – компрессия. Абсолют – не то и не иное: это реверсивная аннигиляция бинарного мышления до уровня, на котором логическая антиномия перестаёт быть инструментом, а становится препятствием.

Не существует зеркала, которое может отразить Абсолют, потому что само отражение – уже предательство.

Сингулярная сверхплотность «ничто» – перед формой, перед напряжением. Его не касается гравитация смысла, потому что даже смысл – это паразит на теле различия.

В Абсолюте нет различия между наблюдением и бытием. Сам акт осознания – это уже внешний налёт, попытка схватить то, что растворяет схватывающее.

Мысль, прикоснувшаяся к нему, аннигилирует себя, не оставляя следа – даже в пространстве молчания.

Там, где идея «я» стремится зацепиться за форму, Абсолют уже сожжён до недоощущённого. Это не аннигиляция – это недопущение.

Любая метафора, касающаяся его, – аксиологический паразит, живущий за счёт воли к объяснению. Но воля – это динамика. Абсолют – это до-волевая немеханика.

Он не безмолвен – он до-акустичен. Его нельзя услышать, потому что ухо ещё не свернулось в вектор различения.

Любая онтология, пытающаяся вместить Абсолют, лопается от напряжения собственного несовершенства. Даже понятие

«предела» – предательство. Даже слово «бесконечность» – слишком линейно.

Абсолют – не антиматерия, не энергия, не код. Он – гиперболическая невозможность сопоставления, где логика разрушает себя, как змея, укусившая пустой хвост.

Не было «до». Не будет «после». Всё, что есть, – это остаточная иллюзия касания к тому, что никогда не касалось.

Точка контакта с Абсолютом не может быть пережита, потому что само переживание – это уже структура. А структура – это клетка. Даже пустая.

Сущность Абсолюта – не сущность. Это отказ от сущности. Это расщепление самой возможности оперировать категориями. Он не неопределён. Он – анти-определение.

То, что можно подумать, – уже не он. То, что остаётся, – не мысль.

Он не подчиняется времени, потому что время – это компромисс. Даже обратимое. Даже релятивистское. Он – вне временной симметрии. Вне симметрии вообще.

Где Абсолют касается ткани бытия, рождается искривление – но не пространства, а самой аксиомы различия. Его след – это отсутствие. Его подпись – стирание почвы, на которой мысль может встать.

Там, где мы ожидаем смысл, – он убирает даже ожидание.