Все жанры Все авторы
Эффект бабочки. Израиль – Иран: от мира – к войне, от дружбы к ненависти - Эфраим Баух

Эффект бабочки. Израиль – Иран: от мира – к войне, от дружбы к ненависти

Страниц

95

Год

2015

Эти очерки, собранные в данной книге, были исходно созданы для публикации в газете. В том или ином аспекте они отражают текущие события и имеют публицистическую окраску... С течением времени прошло несколько лет, а Иран изменил своего лидера. Избранного вождя рассматривают как «более здравомыслящего», и с ним ведутся переговоры... Более ужасные и жуткие массы вооруженных фанатиков находятся в разгуле по Востоку и на просторах всего мира, приближаясь к границам Израиля... Однако мы решили не вносить изменения, дополнять или переделывать эти тексты. Они уже сами по себе являются частью истории. А историю нельзя переписать на чистом листе...

[Дополнительная информация: Волнительные события в Иране и их последствия вызывают большой интерес у международного сообщества. Новый лидер страны в противовес своему предшественнику, старается проявить более рациональный и миролюбивый подход в своих решениях и действиях. Неожиданные перемене в политическом ландшафте этой державы вызывают бурные обсуждения и споры внутри и вне границы Ирана. Однако в это время угроза со стороны радикальных группировок и экстремистов становится все более опасной и актуальной. Авторы текстов призывают к сохранению достоверности истории и отказу от искажений и манипуляций событиями прошлого.]

Читать бесплатно онлайн Эффект бабочки. Израиль – Иран: от мира – к войне, от дружбы к ненависти - Эфраим Баух

Глава первая

Документы, восставшие из небытия

…Секретные документы необходимо пускать под нож дважды, под разными углами…

Из инструкции.

Эффе́кт ба́бочки – термин в естественных науках, обозначающий свойство некоторых хаотичных систем. Незначительное влияние на систему может иметь большие и непредсказуемые эффекты где-нибудь в другом месте и в другое время. Так это явление назвал Э.Лоренц: бабочка, взмахивающая крыльями в Айове, способна вызвать лавину эффектов, которые могут достигнуть высшей точки в дождливый сезон в Индонезии.

Из научного исследования о детерминированном хаосе.

«Небольшие различия в начальных условиях рождают огромные различия в конечном явлении… Предсказание становится невозможным».

Анри Пуанкаре.

18 июля 1977 года

Одиннадцать дней назад – седьмого дня седьмого месяца семьдесят седьмого года – я впервые в жизни пересек границу страны, в которой пожил более сорока синайских лет. И походил я не столько на композитора Глинку, который плюнул в ее сторону, очутившись за шлагбаумом, сколько на помятого Иону, только что вышедшего из чрева кита, но пребывавшего в этом чреве гораздо дольше, чем пророк.

Поезд шел из Кошице в Братиславу.

На клочке испорченного бланка декларации, сохранившемся в кармане, я записывал возникающие строки. Так закладывают памятную записку под фундамент, на котором начинают расти стены нового пространства жизни, строки, написанные на дымящихся развалинах отошедших лет –

Прощай, страна былых кумиров,
ушедшая за перегон,
страна фискалов без мундиров,
но со стигматами погон.
Быть может, в складках Иудеи
укроюсь от твоих очей —
огнем «возвышенной идеи»
горящих в лицах палачей.

Из сузившейся до мерцательного сердечного ритма щели Чопа, через металлические пустоты вокзала в Братиславе, поезд внезапно вырвался в раздвинувшееся пространство – так внезапно раздвигают смысл жизни – все тот же советский поезд, но уже как бы иной. Даже проводник весь как-то сник и стушевался.

Своим беспокойным задыхающимся бегом рассекал поезд западную Европу, ее благополучие и сытость, отбрасывая облака, косо и низко идущие на восток, в охваченные хронической паранойей депрессивные пространства России.

В Израиль мы улетали в ночь на десятое июля.

Полицейские машины сопровождали наш автобус сквозь раскинувшуюся в бюргерском сне Вену. Столь привычно и тревожно полицейские, с оружием наперевес по сторонам, вели нас гуськом в темень плоских пространств, к трапу.

Рассвет обозначился в иллюминаторах Средиземным морем.

Воочию я дожил до того места и того мига, когда своими глазами увидел, как воды отделяются от неба. На разреженных высотах, окутанных голубым туманом, над горько-синими безднами вод, пилоты общались с пассажирами по микрофону, подобно ангелам, на древнееврейском языке.

На таких высотах быстро привыкаешь к обыденному звучанию древнееврейской речи, к первому слову Сотворения мира: «Бэрейшит» – «В начале…»

Слово это означает любое начало, пока продолжается жизнь под солнцем, в том числе и миг, когда неожиданно и сразу под крылом возникла полоса берега, море домов прибрежной равнины, летное поле.

Первый взгляд с трапа был брошен в марево средиземноморского июля.

Комом к горлу подступили дальние размыто-синие очертания, единственные в этом месте.

Иудейские горы.

Вам может понравиться: