Я взойду к небесам

За толстыми стёклами гермотрака сливался в сплошную полосу дорожный эскарп. Время от времени на его сером боку мелькали цифры – единственное разнообразие, доступное глазу. Бетонная полоса, выступ укреплённой фермы, светоотражающая лента – повторить, повторить, повторить…

Каждые двадцать минут попадались капониры для стоянок: иногда там виднелись гермотраки или простые автобусы, но чаще не было ничего, кроме пустоты и редкого мусора. Однажды конвой въехал в низину, заполненную водой, и поднял тучу брызг – вот и все дорожные развлечения.

Яна не возражала. Утопленная в землю магистраль казалась ловушкой, из которой, случись что, и выхода не найдёшь, но перспектива очутиться посреди голой равнины без прикрытия мощных бетонных стен была хуже. Настолько хуже, что приходилось стискивать зубы и делать несколько глубоких вдохов и выдохов. Заглублённые дороги защищали от ОМП и загоризонтных быстрых ракет, а прилетит авиация – так разницы никакой: сожгут и на равнине, и здесь.

Снаружи темнело. Солнце ещё не скатилось с неба, но стояло уже так низко, что внизу, за эскарпами, растекались настоящие сумерки. Ехали без фар и прожекторов – жалкая попытка укрыться от всевидящих глаз, которым не помеха ни ночь, ни облака, ни древняя, как сама степь, светомаскировка.

Ожил динамик. Яна насторожилась.

– Говорит командир батальона сопровождения ландком1 Курои Дан. Через четыре тысячи секунд конвой покинет условно безопасную зону. Примите пищу и завершите все текущие процедуры. Старшие по машинам обязаны приступить к проверке мер безопасности не позднее, чем через две тысячи секунд. Обо всех возникших проблемах немедленно докладывать по выделенному каналу связи. Знайте: мы сделаем всё возможное, чтобы обеспечить вашу безопасность. Встречайте испытания с честью, следуйте инструкциям, сохраняйте праведность и присутствие духа. Вместе мы выстоим.

Голос ландкома прозвучал в оповещениях в первый раз.

«Раньше хватало батальонного джинна. Теперь, наверное, недостаточно.»

Стало зябко.

Кругом зашелестели упаковки рационов, и Яна послушно достала собственный пакетик: тюбик с витаминным напитком, белковый батончик да полоска фруктовой пастилы. Есть не очень-то и хотелось, но надо – значит надо, так что она старательно сжевала и выпила всё, что полагалось, спрятала мусор и постаралась хоть немного расслабиться.

Две тысячи секунд.

Тысяча пятьсот.

Тысяча.

Когда таймер добежал до отметки ноль, Яна ещё раз глубоко вздохнула и решительно встала с места.

– Внимание, товарищи! Меня зовут Яна Айне, я – старший нашего гермотрака.

Длинный салон. Духота. Вентиляция на пределе. Жёлтый свет потолочных лент – больной и грязный, он почти не освещает лиц, лишь топит их в полумраке. Зато глаза блестят. Сколько же их тут, этих глаз…

– Сейчас я ещё раз повторю инструкцию, а затем пройду по салону и проверю правильность соблюдения. Итак: всем необходимо пристегнуть ремни безопасности. Взрослым надлежит проверить правильность фиксации соседних с ними детей. Проверьте ваши фильтр-маски: они должны располагаться на груди и обеспечивать не менее пятидесяти процентов от полного времени работы. Если вам необходимо принять лекарства – сделайте это сейчас. Если кому-то плохо, и он не знает, что делать – сообщите мне, как только я к вам подойду. Пути эвакуации из салона…