Я
смотрела в глаза Алексея, и мир словно замер, отодвинулся, оставив нас наедине.
Даже Глеб отошёл на задний план. Внезапно я разом успокоилась, вместо нервного
волнения опустилось странное спокойствие и уверенность. Какого чёрта, Самойский
хотел, чтобы я очаровала Алексея? Вот и пусть думает, что выполняю его
указание. Один танец ещё ничего не значит, между прочим, и мы у всех на виду. И
я улыбнувшись уголком губ, смело вложила пальцы в ладонь Каменева. Во взгляде
Алексея мелькнуло удовлетворение, и он мягко притянул к себе, его рука
скользнула на мою талию, обнимая. Вернулось волнение, я не сдержала
прерывистого вздоха, прикрыв глаза и положив свою на крепкое плечо. Господи…
Так захотелось прижаться всем телом, прильнуть, но – нельзя, нет. На нас
смотрят, и не только Самойский. Свежий, горьковатый аромат туалетной воды
окутал невидимым облаком, от него слегка закружилась голова. Внутри всё
задрожало, а сердце сладко замерло. Алексей плавно повёл, уверенно держа меня в
своих руках, и так хорошо стало, так спокойно, что в горле встал ком. Хотелось
задержать эти мгновения, не отпускать их, и чтобы музыка не заканчивалась…
Мы не разговаривали. Я слушала тихое,
размеренное дыхание Каменева и едва удерживалась, чтобы не запустить пальцы в
волосы на его затылке, боролась с соблазном поднять голову и посмотреть в лицо.
На губы. И ничего не могла поделать с мыслями, упорно крутившимися в сознании. Интересно,
как он целуется? А как это, когда тебя целует мужчина, который в самом деле
нравится, к которому тянет? Как это, когда он прикасается? Чёрт. Я не
сомневалась, что это совсем по-другому, чем я привыкла, в сотни, тысячи раз
лучше. И хотела попробовать, очень. Дыхание сбилось, стало жарко, я остро
ощущала тепло руки Алексея на талии, его пальцы, сжимающие мою ладонь. Значит,
вот как бывает, если желание естественное, без принуждения. И если мне сейчас,
во время обычного танца, так хорошо, что же будет, когда окажемся в одной
постели? Ну или не постели, неважно. Я же тогда точно не смогу больше с Глебом,
просто не заставлю себя!
Паника не успела захлестнуть, Алексей
вдруг негромко заговорил:
-
Лиль, тебе нравится здесь работать?
Неожиданный вопрос, заставший врасплох.
Нравится ли? Ну, если убрать раздражающий фактор в лице Самойского…
-
Вообще да, - осторожно ответила, обрадовавшись, что голос подчиняется и не
дрожит.
-
Ты же недавно здесь, да? Около двух месяцев? – продолжил расспрашивать Каменев.
-
Ну да, - снова коротко ответила, чувствуя, как волнение потихоньку набирает
обороты.
-
А кроме работы чем ещё занимаешься? – следующий вопрос, от которого я едва не
вздрогнула.
Удовлетворением нужд одного не в меру
озабоченного козла. Но об этом Алексею точно не стоит знать. По крайней мере,
сейчас.
-
Да ничем особо, - промямлила я, лихорадочно прикидывая, как уйти от скользкой
темы. – С сестрой иногда гуляем или выбираемся куда-нибудь.
-
Понятно, - нейтрально отозвался Каменев.
Неожиданно его ладонь, лежавшая на моей
талии, тихонько погладила, и я едва не споткнулась, подавившись вдохом.
Господи, что он делает, зачем?! Н-не надо, вот так, при всех… При Глебе. Особенно
при нём. Я отчаянно не хотела, чтобы Самойский догадался об интересе Алексея ко
мне. Тогда точно не отвяжется с дурной идеей подловить шефа на крючок… Господи,
я совсем запуталась. На моё счастье, музыка закончилась, и я поспешно отступила
первая, поборов соблазн подольше не отходить от Алексея. Он не стал удерживать,
к моему облегчению и одновременно разочарованию. Наши взгляды снова встретились,
и показалось, Каменев хочет снова что-то сказать, но у меня завибрировал в
сумочке телефон, и я отвернулась, доставая его. Сообщение. «Выйди на чёрную
лестницу, она около туалета». Внутри всё упало, волнение схлынуло, оставив
после себя лишь натянутые нервы и напряжение. Кто бы сомневался, что Глеб всё
видел и возможно сделал правильные выводы. Несложно догадаться, зачем он
вызывает меня туда.
