Тень ушедшего

© 2015 by James Islington

© Галина Соловьева, перевод, 2018

© Михаил Емельянов, иллюстрация, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2019

Молния.

Воды Эрис Мморга на миг осветились, бурля и кипя, будто в сумрачное сердце озера вошел огромный нож. Темная волна разбилась о едва видимый выступ черных утесов, зашипела, выплюнула брызги на сто футов вверх и опала. Мир, моргнув, погас, но волны стали только выше. Еще одна взревела, зашипела, вздохнула яростнее раздавшегося следом громового раската. Еще одна.

Тал бесстрастно смотрел на них с утеса, куда не доставали брызги. Только плащ его метался – вздувался и хлопал за спиной под порывами ветра. Старые глаза, не мигая, взирали с юношеского лица, устремляясь в ночь, туда, где – он знал – разверзалась пасть Эрис Мморга. Еще одна вспышка высветила овал зазубренных скал: волны жадно лизали их, зарясь поглотить каждого, кто подошел бы слишком близко.

За ним лежала плоская скальная площадка пика Тааг. Ничто живое не росло на ней, даже та жесткая ядовитая трава, что выживает в любой пустыне. Вечные ветра выгладили обсидиановую поверхность; в двадцати футах за Талом она обрывалась пропастью, такой же крутой, как обрыв, с которого он смотрел сейчас. Немногие могли добраться до пика Тааг, и у немногих возникало такое желание.

На севере, на горизонте за озером, тусклое красноватое свечение вдруг разбило тьму. Взгляд Тала на миг прояснился, метнулся к свету. Маяк словно бы померк и тут же расцвел ярким рыжим пламенем, послал пронзительный луч через пустыню, обжег Талу лоб. Тот ахнул, зажмурился было, но тут же взял себя в руки.

Давно ли он вглядывается в эти глубины? Слишком давно: его побег обнаружен, поднялась тревога. Холодная острая боль когтила ему грудь: полузабытое чувство – страх.

– Держись, – прошептал он себе, снова устремляя взгляд на гневные волны. – Держись.

Цель была почти достигнута, хоть он и отвлекся на миг.

– Ты бежишь, Тал’камар. Я предостерегал тебя от бегства, – зарокотало вокруг скорее присутствием, нежели голосом.

У Тала свело живот, он обернулся, ища преследователя взглядом.

– Я знаю правду, – тихо ответил он. Он уже разглядел на дальнем краю площадки ползущую к нему тень, что была темнее остальных. Существо, присутствующее здесь лишь отчасти. Его хозяин.

Существо захихикало, и тошно было слышать этот звук.

– Ты уже не знаешь, что есть правда. Он был человеком, Тал’камар. Он лгал, ты сам так сказал. Ты насадил его голову на пику. Ты выставил ее напоказ перед Дверью Иладриель в напоминание всем видящим. Разве ты забыл?

Тень задержалась, следя за Талом, выжидая.

Тал медлил, вглядываясь во мрак.

– Да, – хрипло зашептал он. Присутствие хозяина подавляло, сейчас ему хотелось одного – простереться ниц перед повелителем, молить о прощении.

Слабость духа.

Он продолжал, с каждым словом обретая уверенность.

– Да, – медленно повторил он. – Но меня ввели в заблуждение. Я шел по проложенному пути. Я нашел доказательство. – Он помолчал, голос его окреп. – Я побывал в Рес Карте. Я спрашивал литов. – И еще уверенней: – Я ходил в Колодцы Мор Арвила и говорил с хранителем. Я отыскал на перекрестке дорог Нетгаллу и вымучил из нее все, что она знала. – Он уже кричал, высвобождая копившийся много лет гнев, и мощный рев разносился эхом по всему Талан Голу и за его пределы. – Я пробрался в глубины под горами, под скалами Илин Тор. Я нашел зеркала. Я заглянул в них и увидел одно! – Он задохнулся, лицо его исказилось в диком торжестве. – Одну правду превыше всех других!