Все жанры Все авторы
Общественная психология в романе - Василий Авсеенко

Общественная психология в романе

Страниц

30

Год

—

"В развитии и эволюции гражданского общества, аналогично любому процессу в истории, неизбежно возникают отклонения, в которых скапливаются отдельные явления, выделяющиеся из общей жизненной формы, подобно частицам, оседающим на стенках сосуда во время химического процесса, не способным к химическому соединению. Такие отклонения, в объеме и негативной направленности, обычно усиливаются в периоды общего беспорядка, когда предлагаемые для решения проблемы идеи возмущают общественную массу и нарушают установившееся спокойствие, которое многие годы существовало. В эти периоды, наряду с видимыми, исторически формировавшимися социальными слоями, накапливается особый подземный слой, обычно враждебно настроенный к организму общества, и в любом случае абсолютно оторванный от исторических форм жизни, окружающих его, как патологический наросль на живом теле..."

Дополнительная информация:
Вместе с тем, важно отметить, что это явление не является неизбежным или всепреобладающим в жизни общества. Оно не просто описывает некоторое отклонение в развитии, но также подчеркивает сложный баланс и противоречия, с которыми общество сталкивается на своем пути к прогрессу и развитию. Нельзя преуменьшить важность общественного организма в целом, несмотря на наличие отдельных несовершенств. Они служат напоминанием о необходимости осознанного и непрерывного развития и стремления к гармонии и равновесию.

Читать бесплатно онлайн Общественная психология в романе - Василий Авсеенко

В образовании гражданских обществ, как и во всяком историческом процессе, неизбежен известный осадок, в котором скопляются единицы, выделяющиеся из общих форм жизни, так точно как в химическом процессе оседают на стенках сосуда частицы, неспособные к химическому соединению. Объем и злокачественность такого осадка обыкновенно увеличиваются в периоды общего брожения, когда предложенные к решению задачи колеблют общественную массу и нарушают спокойное равновесие, в котором она пребывала многие годы. В такие эпохи, под видимыми, исторически образовавшимися общественными слоями, накопляется особый подпольный слой, обыкновенно враждебно расположенный к устроившемуся над ним общественному организму, и во всяком случае совершенно чуждый историческим формам жизни, подле которой он накопился во мраке, представляя собою патологический нарост на живом теле.

Общественное подполье, о котором мы говорим, образуется не из какого-либо определенного и однородного материала. Оно составляется из всех сословий; в нем сходятся люди всякого разбора, зараженные недугом полуобразования. «Полунаука, – говорит автор социального романа, заглавие которого приведено нами впереди этой статьи, – самый страшный бич человечества, хуже мора, голода, войны, неизвестный до нынешнего столетия. Полунаука это деспот, каких еще не приходило никогда. Деспот, имеющий своих жрецов и рабов, деспот, пред которым все преклонилось с любовью и с суеверием до сих пор немыслимым, пред которым трепещет даже сама наука и постыдно потакает ему».[1]

Полунаука, полуобразованность, есть именно та сила, которая выбрасывает из гармонии жизни отдельные единицы и вместе служит связующим звеном, объединяющим эти единицы в форму общественного подполья. Чтобы раз навсегда ясно определить предмет нашей речи, мы должны сказать, что под общественным подпольем мы разумеем именно подполье нашей интеллигенции, наносный слой, созданный у нас пролетариатом полуобразованности и вербующий свой контингент среди осадков образованных классов. Все, что потеряло связь с установившимися формами жизни; что враждебно им, что не находит себе места в гармонии исторического порядка, уходит в подполье, пронизывает народный организм злокачественными элементами, неприметно, но деятельно содействующими его разложению. У нас, при известной рыхлости нашего общественного порядка, выделение наносного слоя происходит вне всяких социальных причин, и есть всего чаще – простое искривление мысли, пораженной недугом полуобразованности. Наш умственный пролетариат возникает не из того, чтоб обилие интеллигентных сил превышало у нас запрос, предъявляемый на них жизнью, а из внутренней несостоятельности нашего образования. Так точно у нас есть местности, в которых рабочее сословие поражено безысходною нищетою – не потому, чтоб эти местности страдали излишеством рабочих рук, но вследствие собственной несостоятельности рабочего класса, пораженного отсутствием трезвости, экономии и образования.

В этом смысле подполье нашей интеллигенции есть явление вполне патологическое, порожденное беспочвенностью нашей цивилизации от вчерашнего числа и язвою полуобразованности. Каждый новый момент нашего развития отзывается глухим брожением и нередко приводит к тем сатурналиям мысли, с которыми нам приходится знакомиться на страницах нашей уголовной летописи и которые с такою художественною глубиною раскрыты и изображены во многих романах г. Достоевского. Самые дикие силлогизмы, самые уродливые искажения мысли и морали находят себе место в этой больной среде, приводя мало-помалу к окончательному извращению ума и человеческой природы…

Вам может понравиться: