Все жанры Все авторы
Чем был для Гоголя Пушкин - Василий Авенариус

Чем был для Гоголя Пушкин

Страниц

20

Год

—

Великолепная пословица гласит: "Гора с горой не сходится", однако это утверждение не является абсолютной истиной. Гении, олицетворяющие величие в среде обычных смертных, на самом деле притягиваются друг к другу, создавая невероятную синергию. Взгляните на знаменитую дружбу двух великих немецких литераторов - Гете и Шиллера. Именно взаимное притяжение их гениев сыграло решающую роль в их творческом сближении. И вспомните, как гордость и слава нашей родной словесности, Александр Пушкин и Николай Гоголь, были связаны несмотря на огромную разницу в возрасте и характерных особенностях. Пушкин олицетворял красоту и поэзию жизни, а Гоголь - суровые реалии и неприкрашенную правду. И все же, их взаимодополняющие качества сплавили их великие души в истинное литературное единство, будучи мощными горами в море обычных смертных. Силы притяжения достойных гениев не умаляют их неповторимости, а, наоборот, подчеркивают их величие и выдающиеся качества. Таким образом, пословицу следует воспринимать не так однозначно: иногда горы могут сойтись в божественном танце творчества и гармонии.

Читать бесплатно онлайн Чем был для Гоголя Пушкин - Василий Авенариус

I

«Гора с горой не сходится», – говорит пословица, и не совсем справедливо. Гениальные люди – те же горы среди прочей мелкоты людской – сходятся именно благодаря взаимной притягательной силе. Так сблизились два гения немецкой литературы – Гёте и Шиллер; так сошлись гордость и слава родной нашей словесности – Пушкин и Гоголь, несмотря на большую разность лет[1], на совершенную разнородность натур: положительной и отрицательной; оба – воплощенная жизнь; но Пушкин – вся ее красота и поэзия, Гоголь – вся ее будничная, неприкрашенная правда.

Они сошлись. Волна и камень,
Стихи и проза, лед и пламень
Не столь различны меж собой.
«Евгений Онегин»

До знакомства своего с Пушкиным Гоголь не помышлял серьезно о писательской карьере, хотя, подобно большинству молодых людей, еще на школьной скамье упражнялся в стихах и в прозе. Семейная обстановка благоприятствовала развитию его таланта. Отец его, Василий Афанасьевич Гоголь-Яновский[2], сын полкового писаря, дослужившись до чина коллежского асессора, поселился в своей небольшой наследственной деревеньке Яновщине (в настоящее время – Васильевка), в 35-ти верстах от Полтавы. При скромных средствах Василий Афанасьевич был большой хлебосол и неистощимыми юмористическими рассказами умел приправлять всякое блюдо. Так Яновщина его сделалась вскоре своего рода умственным центром целого уезда. Здесь-то и происходили те сказочные «Вечера на хуторе», которые гениальный сын его перенес потом в своих повестях в Диканьку (Миргородского уезда, Полтавской губ.). Сосед и добрый приятель Гоголей, дальний родственник матери нашего писателя, Трощинский, в свое время важный сановник, скучая на покое от безделья, затеял у себя домашний театр. Ставились одни малороссийские пьесы, между прочим, и собственного сочинения главного режиссера – старика Гоголя, который в то же время исполнял также первые роли. Сын, отданный в Нежинскую гимназию, приезжая на праздники домой, не только присутствовал на этих спектаклях, но принимал в них иногда и участие. По его же почину в Нежинской гимназии воспитанниками была разучена и разыграна трагедия Озерова – «Эдип в Афинах», после чего были даны еще многие другие пьесы. Унаследовав от отца комическую жилку, молодой Гоголь брал на себя обыкновенно роли старух, как, например, роль Простаковой в «Недоросле», и играл, говорят, очень типично.

Та же врожденная насмешливость заставила его взяться и за перо: первым литературным опытом его была стихотворная шутка на одного товарища, остриженного под гребенку и прозванного за то Расстригой Спиридоном. Затем следовали сатира на жителей г. Нежина: «Нечто о Нежине, или Дуракам закон не писан», и трагедия «Разбойники». Последняя была навеяна, как надо думать, драмой Шиллера того же названия: пристрастившись к легкому чтению, Гоголь не только подбил товарищей выписывать в складчину разные журналы и сам взял на себя обязанности библиотекаря, но тратил и все свои небольшие карманные деньги на покупку книг; так выписал он себе, между прочим, из Лемберга сочинения Шиллера за 40 рублей. Прослыв между товарищами «писателем», он задумал издавать и свой рукописный журнал. Назвал он его «Звездой» и ежемесячно к первому числу выпускал книжку, тщательно самим им переписанную и составленную почти исключительно из собственных его произведений. Сатирическое направление его журнала внушало товарищам его если не благоговение перед ним, то страх: все сторонились от него, потому что каждую минуту могли ожидать, что он пустит им в нос «гусара»

Вам может понравиться: