По обе стороны горизонта

Однажды, глубокой осенью, вырвавшись из нескончаемого круговорота повседневных дел, я отправился отдохнуть на Кипр. Погода там была уже прохладная, но солнечная, и я коротал дни на пляже, глотая одну за другой взятые с собой книги. Вскоре я ощутил благотворное воздействие мировой литературы на свою нервную систему, вместе с которым ко мне вдруг явилась совершенно неожиданная мысль: почему бы не попробовать самому что-нибудь написать? Мысль оказалась столь острой, заманчивой и в данных обстоятельствах осуществимой, что я немедленно принялся за ее исполнение.

Добыть перо и бумагу оказалось делом нескольких минут, а писать оказалось очень легко. Ручка вцепилась в бумагу. Сюжет разворачивался сам собой, и я едва успевал прочитывать написанное, удивляясь самостоятельности своих героев. Лишь изредка прерываясь на еду и сон, я за несколько дней исписал мелким почерком около сотни страниц. Загорелым и окрыленным я вернулся домой, где был весьма холодно встречен своими домочадцами. Жена отнеслась к моему новому хобби, как если бы я ввел в дом любовницу. Дочь, прочитав пару страниц, сказала, что она воспитана на высокой классической литературе и не может тратить свое драгоценное время на непрофессионала. Терпимее всех оказался сын. Он прочел одну из первых версий романа, сделал массу ценных и бесценных замечаний, заметив при этом, что, будь у меня более простые человеческие слабости, ему было бы легче их простить.

Меня поддержали друзья, которым я показал набросок своего творения. Будучи, как и я, людьми науки, они были снисходительны в оценке художественной стороны произведения, но с интересом и энтузиазмом отнеслись к формирующимся в нем идеям. Они подвигли меня продолжить работу над романом, охарактеризовав его жанр как антинаучную фантастику с элементами наивной социальной утопии.

Закончить работу над романом оказалось много трудней, чем начать. После бесчисленных переделок и доработок в нем каждый раз обнаруживались новые досадные огрехи. Работа над ними приобретала нескончаемый характер. Надо было ставить точку, что я и сделал, решив в будущем никогда не давать сюжету рождаться на кончике пера. Наступит ли когда-нибудь это будущее, не знаю. Могу лишь заверить, что роман далеко не исчерпал фантазию автора.

Несколько слов по существу. Все, что здесь написано, есть вымысел. Все совпадения с реальной жизнью случайны. Упоминающиеся в тексте известные ученые и политики никогда не участвовали в приключениях героев романа. Не было в реальной жизни в Советском Союзе министра теневой экономики. Никто не покушался на жизнь первого Президента России Б. Н. Ельцина во время его поездки в Беловежскую Пущу, и Президент Франции Франсуа Миттеран не предупреждал его о грозящей опасности. Не было всего этого, как и вряд ли когда-нибудь наступит кризис всего человечества из-за слишком высокой производительности труда. Точно так же реальные достижения науки не обещают появления описанных в книге технологий. Нельзя заставить ценные породы рыб непрерывно производить икру. Нельзя встроить в голову человека компас. Не существует и вряд ли когда-нибудь появится подобная Интернету сеть, построенная на телепатии. Нет и не может быть людей, обладающих наследственной памятью, простирающейся на сотни поколений. Тем более нельзя с помощью этих несуществующих инструментов изучать историю. Нельзя производить зерно и мясо, в том числе мраморное, с помощью электричества из воздуха и минералов. Нельзя вырастить дом ни из зернышка, ни из саженца. Неизвестно, наступит ли время, когда скальпель хирурга уступит место электронному стимулятору регенерации органов – эликсиру жизни.