Все жанры Все авторы
Начало конца комедии - Литагент АСТ (новый каталог ОСНОВНОЙ), Виктор Викторович Конецкий

Начало конца комедии

Страниц

235

Год

—

«Начало конца комедии» – незабываемое произведение литературы от талантливого писателя Виктора Конецкого. Эта книга является настоящим шедевром, открывающим перед читателем захватывающий мир путешествий и приключений.

В «Начале конца комедии» Виктор Конецкий достиг высшего уровня мастерства, удивляя своих читателей необычным сочетанием сочности, легкости, яркости, умности и свободы в своем стиле. Он мастерски изображает разнообразных персонажей и создает невероятно живописные образы, которые претворяются в жизнь на страницах его произведений.

Читатель погружается в захватывающий мир приключений и открытий, путешествуя по различным уголкам планеты вместе с героями книги. Особенной ценностью произведения становится яркое и точное описание культур и традиций разных народов, взаимосвязей и противоречий между ними.

История эта не только захватывающая, но и богата философскими мыслями и глубокими рассуждениями, которые позволяют читателю заглянуть в глубины души героев и сопереживать им. Виктор Конецкий сумел создать уникальную атмосферу, где реальность и фантастика сосуществуют, переплетаются и раскрываются в непредсказуемых поворотах сюжета.

«Начало конца комедии» несомненно заслуживает своего признания и включения в список лучших произведений русской литературы. Эта книга станет незаменимым сокровищем для тех, кто ищет вдохновение и новые горизонты в мире слова. Вместе с Виктором Конецким читатель отправится в увлекательное путешествие и откроет для себя неповторимый мир литературы, с которым современное искусство не может не восхищаться.

Читать бесплатно онлайн Начало конца комедии - Литагент АСТ (новый каталог ОСНОВНОЙ), Виктор Викторович Конецкий

Начало конца комедии

Рассказ

Я работал над кинокомедией в подмосковном писательском Доме творчества в обществе двух собак и одного литературоведа.

Некоторые симпатичные черточки для положительных героев я брал у этих собак – Шалопая и Рыжего. Дело в том, что собаки, как и мои герои, дружили, были закадычными приятелями и полными противоположностями.

Рыжий был флегма и поэт, еще молодой, узкий в кости и изящный. Одно ухо, перешибленное или перекусанное, висело на глазу бархатным клоком; лоб широкий, глаза светлые, брови темные, соболиные; седина только появлялась на загривке.

Шалопай был уже в возрасте, сугубый практик, умудривший свой дух не поэтическими размышлениями, а бесчисленными драками. Он имел мощную грудь, длинную шерсть, густую и жесткую, с сильной проседью, особенно заметной на шрамах.

Оба были чистокровными дворнягами и не имели официального статута, жили при Доме творчества – и все тут.

Шалопай вечно хотел есть и потому иногда подхалимничал.

Рыжий ради куска не ударял пальцем о палец. Даже по утрам встречал с равной флегматичностью: покажись я с едой или с пустыми руками, Рыжий продолжал лежать в соломенном кресле на летней веранде, свернувшись, туго укутав себя в себя, мелко дрожа (была поздняя осень, заморозки), и даже ухом не вел в сторону бутерброда. Можно было подумать, что пес вовсе не проголодался за ночь, можно было принять его за избалованную дамочку, которая согласна откушать кофею только в постели. И действительно, кусок приходилось подавать ему прямо в пасть, иначе кусок перехватил бы Шалопай. Этот-то с совсем различным пылом прыгал и изгалялся по утрам в зависимости от того, вышел я с бутербродом или без.

Рыжий, проглотив кусок, наконец слезал с кресла, длительно и длинно потягивался, удлиняясь до полутора метров и слабо повиливая еще сонным хвостом. Шалопай валялся на спине в расчете на чесание брюха, но чесать его по утрам мне лень было.

Затем давалось благодарное представление.

Это были радостные минуты прыжков, верчений и неожиданных окаменевших поз-пауз, когда собаки вдруг с лета пытались выкусить блоху в самых своих недоступных и невероятных местах.

Если я брал палку и предлагал прогуляться, то псы в восторге прыгали на меня, пачкая плащ тяжелыми лапами и мокрыми мордами, а затем изображали схватку гладиаторов, вероятно, давно и с другими временными хозяевами отрепетированную.

Шалопай и Рыжий знали, что людям нравится наблюдать чужие драки. И вот они хватали друг друга за шеи, рвали в клочья сонные артерии, валились на спины; обнимались, пытаясь задушить приятеля двойным нельсоном; и клацали клыками со стальным звоном.

Потом мы шли гулять в позднюю подмосковную осень.

Иногда с нами отправлялся знаменитый литературовед, знаток западноевропейских культур, автор тонкой и умной книги об особенностях современного поэтического мышления – хилый, как в народе говорят, «соплей перешибешь» старичок лет шестидесяти пяти.

При первом знакомстве он долго взывал к моей скромности, просил не поднимать на смех, не судить строго, извинить за неурочное вторжение, за несвойственную ему навязчивость и т. д. и т. п. Оказалось, он придумал страшное оружие. Побледнев от волнения и понизив голос, литературовед спросил, слышал ли я о случаях распространения звука в океанских толщах на гигантские расстояния? Я про это слышал. Тогда он рассказал, что ему пришла идея – сводить экипажи вражеских субмарин с ума с помощью мощного берегового звукоизлучателя.

Вам может понравиться: