Все жанры Все авторы
Лепестки роз - Атааллах Аррани

Лепестки роз

Страниц

30

Год

—

Теодор Адамович Шумовский - выдающийся лингвист, востоковед и арабист. Он не только достиг успеха в научной сфере, но и проявил себя как поэт, создавая уникальные переводы стихов. Одним из его самых значимых творческих созданий считается первый в России поэтический перевод Корана. Однако, это не единственное его важное достижение.

В 1936 году, будучи студентом, Теодор Адамович Шумовский побывал в своем родном городе Шамахе и там случайно обнаружил стопку древних бумаг, аккуратно перевязанных шнурком. Оказалось, что это сборник стихотворений, принадлежавший Атааллаху Аррани - выдающемуся средневековому поэту, жившему в XV веке. Шумовскому удалось перевести большую часть трудов этого поэта, и он мечтал о том, чтобы эти лепестки золотой розы поэзии достигли сердец и переживаний людей по всему миру.

Однако, в 1938 году, после его ареста и ложного обвинения, сборник стихов Аррани и все переводы безвозвратно исчезли. Но это не сломало дух Теодора Адамовича Шумовского. Он решил восстановить "Лепестки" своей памятью, понимая, что именно через записи он сможет восстановить то, что было утрачено. Его мечта была сохранена на все время, даже когда он находился на вершине отчаяния.

Наконец, после многих трудностей, его переводы снова увидели свет. То, что было потеряно, вернулось к жизни, и золотые лепестки поэзии Атааллаха Аррани стали компаньонами души и переживаний людей всего мира. Теодор Адамович Шумовский считает это своей самой большой наградой, и он испытывает гордость за свою работу как переводчика. Его творчество теперь доступно всем ценителям и знатокам прекрасного, открывая древние слова для современного мира и сохраняя их красоту и особенность через поколения.

Читать бесплатно онлайн Лепестки роз - Атааллах Аррани

Когда придет пора покаяться в грехах,
Скажу, что не одну, как повелел Аллах,
Три жизни прожил я: одну – в спасенье тела,
Другую – для любви, а третью жизнь – в стихах
Атааллах АРРАНИ

Лепестки роз

Роняли
         розы
Рубиновые слёзы,
А может быть,
         благоухающую кровь.
Венцов томленья,
Цветов печали
Не соберут их чаши вновь,
За словом
               слово
Свежо и ново
Роняю
              в мавзолей стихов,
Упавших песен
Уж не поднимет сердце
Как не вернёт вчерашних снов.
Так начинает Аррани свою книгу.

Зарифа

Душе моей навеки свято
Сплетенье этих горных жил,
Былой реки засохший ил…
Смотрите! Здесь я жил когда-то
И здесь впервые полюбил.
…Травы верблюдам было мало,
В колодцах высохла вода,
И наше племя кочевало
По всей Аравии тогда.
У этих гор, где Антар-витязь
Впустил в пески поток реки,
Сказал нам шейх: «Остановитесь!»
С ним согласились старики.
Была у шейха дочь Зарифа,
Румянощёкая заря.
Коса чернее перьев грифа,
Глаза-бездонные моря.
Дика, горда и неподкупна –
Ты скажешь: лёд ее черты, –
Лишь мне она была доступна,
Лишь я срывал её цветы.
Сходила ночь на смену зною,
В объятьях, в сладостном бреду
Я видел день, когда женою
Я в свой шатёр её введу.
Но шейху на глаза попались
Однажды мы – и царь беды
Увёз её, и мы расстались.
Я шёл за ней, но потерялись
В песках пустынь её следы.
Товарищи трудов и бденья,
Ты, аль-Аля, и ты, Хишам!
Оплачем здесь любви томленья,
Ещё неведомые вам.
Исчезли утренние грёзы,
И тихо лью на склоне дней
Скупые старческие слёзы
Над гробом юности моей.

Абу Нувас

С чем виноградин сравнить намёки на несравнимость,
                                             Абу Нувас?
Как будто юность их изваяла из песен жизни, Абу Нувас.
Едва коснёшься – и хмель проснётся и в жаркий пурпур
                                                                    окрасит губы.
Как будто губы ширванских женщин, они пьянящи,
                                            Абу Нувас.
Как будто кубок вина хрустальный, они прозрачны,
                                            Абу Нувас
Как будто Земзем[1], как будто Каусар струят в них
                                                          сладость, Абу Нувас.
Прикосновенье родит желанье, как бы с губами сливая губы.
Как будто груди моих любовниц, они округлы,
                                            Абу Нувас.
Как будто звёзды в пучинах неба, они мерцают,
                                            Абу Нувас.
В них шeпот ветра, улыбки солнца, земная свежесть,
                                            Абу Нувас.
Не прикоснёшься – жить не стоит, а прикоснёшься –
                                                              сгоришь от страсти.
Как будто бёдра моих наложниц, они упруги,
                                              Абу Нувас.
В багдадский полдень, в тяжёлый жар,
Когда свернулся клубком базар,
Молчат, уткнувшись в лазурь, дворцы,
Под сказки дремлют в садах купцы.
Восток и запад спрямляют лук
По минарету ползёт паук,
Комар супруге поёт: «Ля-иль!»[2].
В кофейнях нищий глотает пыль.
Уходит Дигла[3] в свои пески,
Ложится буйвол на дно реки,
И лишь, бросая в песок следы,
Бежит разносчик: «Кому воды!»
В багдадский полдень, в урочный час
Пришёл к халифу Абу Нувас,
Поэт придворный, певец вина
И женской ласки – любви струна.
Рукой прикрывши усмешку глаз,
Другою – сердца певучий саз[4]
Вам может понравиться: