У входа ненадолго замерли, словно собираясь с духом. Тёмный зев откровенно пугал, от напавшего необъяснимого страха волосы на голове в буквальном смысле зашевелились.
– Это и есть та самая пещера? – прошептал Лиам, всматриваясь в темноту.
– Ага… Ну что, идём?
– Идём, только надо прикрыть вход, – произнёс Кахир, задумчиво осматриваясь.
– Давайте я. Оставим небольшую щель – я самый мелкий из нас, пролезу.
– Да. Так будет лучше, – кивнули мы с Кахиром одновременно.
В это маленькое путешествие отправились я, Кахир и Лиам – мальчик ни в какую не захотел меня отпускать одну, и даже поднятые в недоумении брови Кахира парня не остановили.
И, конечно же, с нами отправился Феликс. Уж не знаю, по какой системе он делает выбор, надо меня сопровождать или нет, но в этот раз решил, что его присутствие необходимо. Хотя, возможно, он попросту сбежал от своей беременной и требовательной подружки, которая уже около месяца разгуливает по селению вразвалочку, забавно переваливаясь с боку на бок.
Кое-как прикрыв вход в пещеру и подпалив лучины, мы отправились по длинному тоннелю, гладкие стены которого не давали мне покоя.
– Кахир, тебе не кажется, что такие ровные, без единой зазубрины стены могла создать только вода? – прошептала я – другие варианты мне в голову не приходили.
– Не знаю, Куинн. Но я тоже впервые встречаю такие ровные стены, да еще на полу вымыто, будто ручьи бежали.
До огромного зала, у которого мы остановились, находясь здесь впервые ещё с Эмер, добрались без труда. Из трещин в потолке всё так же продолжали свисать сталактиты, заманивая под свой свод любопытного Лиама.
– Куинн, это что? – с восторгом поинтересовался мальчик, пытаясь дотянутся до сосульки.
– Сталактиты. Они начинаются с капли минерализованной воды, когда капли падают, постепенно оставляя следы минерала, который выпадает в осадок при контакте с водой. С годами, после падения капель, всё больше и больше минерала откладывается и накапливается, – рассказала я всё, что помнила из школьной программы.
– И что с ними можно делать? – уточнил хозяйственный молодой человек.
– Не знаю, просто любоваться, – пожала плечами. – Ну что, дальше идём?
Кахир молча кивнул и первый ступил в зал. Отблески пламени разбегались по стенам и потолку этого природного сооружения, создавая причудливые, а местами жуткие узоры из теней, от вида которых порой становилось страшно.
– Как здесь… – пробормотал Лиам, вздрагивая.
– Знаешь, больше половины информации мы получаем с помощью зрения, сейчас пещерное пространство мы освещаем только пламенем зажжённой лучины, – я решила отвлечь мальчика, а заодно объяснить причину его неприятных ощущений. – Но каким бы оно ни было ярким, этого недостаточно: перестаёт участвовать наше «боковое зрение», и ты начинаешь додумывать. В пещере мир красок и звуков – это некая «система», которая неизбежно подчиняется в некоторой степени твоему сознанию.
Рассказывая, я всматривалась в танец теней сама, не понимая, что погружаюсь в мир своих фантазий. Тряхнув головой в попытке сбросить это наваждение, я огляделась. Пройдя через весь зал, внимательно осматривая стены, потолок и пол под ногами, мы остановились у глубокого колодца, в который было очень легко провалиться.
– Лучше его обойти, – прошептал Кахир.
