Сказки и другие чудеса

В некотором царстве, некотором государстве жил царь и было у него двенадцать дочерей…

Да, хорошее начало для сказки – плодовитое, к сожалению, только не для нашей.  Может начать с того, что царство то было всем царствам на зависть по богатствам разным, да людьми в нём проживающими добрыми и умелыми? Тоже не годится – зачем зря напраслину наводить, да лютую ненависть у чужеземцев разжигать? Как бы худого чего не приключилось…

А начну, пожалуй, с того, что проживал в том царстве – государстве – Иван. Родства он был доселе неизвестного, да и не суть это важно, поскольку в зятья к царю не метил и о красотах девичьих даже не помышлял. И не потому что Иван мог быть дураком – этот факт так и не был научно доказан. Скорее он был о-очень даже умным. Но про Иванов – Умных не принято в сказках открыто говорить, чтобы народ зря с толку не сбивать. Так вот и в этой сказке пусть все кличут его по-старинке – Иван – дурак. Но по строгому государственному секрету этот Иван недавно с отличием закончил Главную Царскую Академию, и в настоящее время был занят написанием очень важной научной диссертации, планируя получить внушительную денежную премию из рук самого Царя-Государя.

Да, ещё надо бы упомянуть, он в это самое время как раз и пытается развенчать миф, что Иван всегда дурак. Он уже нашёл сорок девять определений слову «дурак» и при любой возможности доказывал ошибочность взглядов оппонентов по этому вопросу. Если к аргументам его не прислушивались, вход шла тяжёлая артиллерия, ибо силой наш Иван был наделён – дай Бог каждому!

– Я дурак? – бывало доносился из какого-нибудь научного заведения его гневный голос. – Сам дурак!!!

И не везло тем, кто с ним не соглашался…

Так вот с делами советую закругляться, поскольку сказка наша к интересному месту подошла.

А случилось однажды, что плодовитому Царю – Государю – чинно-мирно схоронившему всех своих жен и всерьёз озаботившемуся судьбой многочисленных распрекрасных дочерей – приснился вещий сон.

Видится ему будто на стол царский, уставленный снедью и яствами разными, птица чудная опустилась. Птица – птицей, но чудо в том, что лицо у неё – человеческое, женское, красоты неописуемой.

Решил было Царь, что вина перебрал, раз такая ему невидаль чудится, но просыпаться не стал, вовремя вспомнив, что снится ему сон вещий. А сны вещие полагается до конца досматривать вдруг они к богатству? Ведь ежели казна богата будет, так и на душе приятно сделается. И стал Царь свой сон досматривать.

– Царевен замуж выдать хочешь? – спрашивает птица нежным чарующим голоском.

– Так пора бы уж. Старшой уже шестнадцать стукнуло нынче. А ты, что ль посоветовать, чего хочешь?

Птица продолжает:

– А зятьев вроде как подходящих не встречал?

– И то правда. Не могу же я их первому встречному выдать. И по любви не могу – какая уж тут любовь, если они денно и нощно в светлицах сидят да иностранные языки учат?

– А нужны тебе зятья умные, да смекалистые, чтобы и в политике разбирались и в царстве порядок навести могли, ежели надобность в том случится…

– И это правда. Так ведь в царских делах не всякий уразуметь может, чтобы оно на пользу было.

– А ты внимай тому, что скажу тебе. Я же птица не простая, сам видишь, уж в сказочных испытаниях толк знаю.