Благие знамения: после Армагеддона

Старая история, о которой не знает только тот, кого еще не вытянули в этот мир за ногу, началась с яблока. Примерно в то же самое время миру был дан обратный отчет, который вело само мироздание. Старая история была весьма насыщена – и даже перенасыщена – событиями, но завещанный Большой Бум и реки крови, когда на экране условного циферблата высветилось 00:00:00, не произошло. И хоть Армагеддон удалось предотвратить (не без помощи достойных людей и порой совсем даже не людей), он все же угрожает этому миру, нависнув над ним, словно лезвие гильотины…

Впрочем, не будем о гильотинах. В сердце одного из тех самых не-людей, этот «головотяпный инструмент» пробуждает не самые светлые воспоминания.

Как бы то ни было, та Старая история действительно, в каком-то смысле закончилась. Если можно назвать концом перезапуск. Войска ангелов и демонов вынуждены были, что называется, обломаться по полной, когда обещанное им когда-то сражение не состоялось. Огорчение (если уместно будет называть великое горе, выражавшееся в резко повысившимся вылизывании адских стен и скручивании символических райских лир в круассан, огорчением) для некоторых оказалось неподъемным. И с той и с другой стороны огорченные страдальцы винили неких двоих не-людей – своего рода смотрителей, которым совсем не улыбалась перспектива возвращения в свои конторы.

Хотя уместнее было бы винить и хулить Великий замысел.

Да, Старая история, которую все знали, «закончилась». А Новая же, перезапущенная история, началась уже не с яблока. Отнюдь нет.

Но с летящего по небу, обгоревшего по краям, клочка бумаги. Он свободно парил на новом, перезапущенном ветерке и вполне мог бы любоваться новым, перезапущенным солнцем и облаками. Если бы он был живым существом, конечно, например, птицей. Неважно какой именно, канарейкой или дроздом.

Потому что птицы ничем не любуются, когда летают.

Клочок бумаги даже не представлял, какую роль ему предстоит сыграть в Новой истории. Не в глобальном смысле, естественно, отнюдь, но в жизни весьма тесного круга недолюбливающих друг друга лиц.

А может быть, вообще никакой роли ему и не предстоит.

Это же просто клочок бумаги, в конце концов.

* * *

А вот и первый «не-людь», на которого очень благотворно повлияла отмена Армагеддона, но отнюдь не благотворно влияют случайные воспоминания о той самой гильотине, неизбежно вызывая волнения в сердце и желудке. Ангел по имени Азирафаэль, страж Восточных Врат, хранитель пламенного меча. Вернее, она была им до всей этой армагеддонной истории. Сейчас же она обслуживает покупателя в своем букинистическом магазинчике в лондонском Сохо и улыбается ему любезно, как всегда улыбаются ангелы, продающие что-то ветхое, сомнительной для некоторых ценности.

То есть следует понимать, что улыбка Азирафаэль не принадлежала никакому другому ангелу – только Азирафаэль. Это была своеобразная смесь из бесконечной любви к ближнему, свойственной ангелам, и навязчивой подленькой мыслишки: «Да когда ж ты уйдешь отсюда, придурок?»

– Мисс Фэлл, я ведь уже объяснял вам по телефону, что мне жизненно необходима эта книга, – раз за разом повторяет почтенный старик по фамилии Дрожкинз, выглядящий так же, как и все прочие почтенные старики. За исключением того, что был неприлично богат и повернут на редких изданиях. – Вы даже представления не имеете, насколько…