На самой границе леса и города чернел дом. Кирпичный, в четыре этажа ростом. Когда-то ― красивый, теперь просто старый. Сыпучий, скрипучий, пустой и слепой.
Его битые окна огрызались углами стеклянных зубов на редких прохожих. По правде, дом не собирался никому причинять вред, он только пугал. Чтобы никто не тревожил его мысли.
Дом познал дзен.
Он давно обособился от своих собратьев, уже почти целиком погряз в тучной зелени. Природа поедала его щербатые стены, лезла корнями чахлых деревьев в каждую щель между кирпичами и грызла сцепляющий их цемент. Дом этому ни капли не сопротивлялся.
Он познал дзен.
В его подвалах шныряли тощие грязные крысы. Под вставшей буграми штукатуркой роились семьи мокриц. Щекотно, но жить можно.
Особенно, если ты познал дзен.
Только людей дом не жаловал. Они то и дело приходили тревожить его крыс и мокриц. Его мысли. Кричали, смеялись, жгли огонь и пачкали стены, оставляя после себя жестяные, стеклянные, гнутые, битые, уродливые банки.
Не все незваные гости покидали старый дом. Совсем не потому, что он хотел причинить кому-то вред. Просто иногда у дома кончалось терпение. Лопались сгнившие нервы-перекрытия, срывало истлевшие балки на чердаке.
Потом дом вспоминал про дзен и снова замирал, успокоившись.
Может, так и слился бы с природой, весь без остатка. Стал бы не домом, а… Деревом, например. Почему бы и нет? Вот только в один день к дому приехала машина. Она привезла людей совсем не таких, что пропадали внутри. Важных, энергичных, полных амбиций.
«И что вам тут могло понадобится?» ― удивился дом, лишь самую малость ― эмоции никчёмны, когда ты познал дзен.
Новые люди посмотрели на дом с вниманием и любопытством.
– Это прекрасный дом! ― воскликнули они. ― Мы проведем тут реновацию, сделаем из него модный лофт и социокультурное пространство!
Дом никогда не слышал таких слов: «реновация», «лофт»… Но заранее забеспокоился.
И ведь не зря.
Скоро в глушь на краю города приехало много людей. В рыжих жилетах, в касках. Они вынули из дома корни, они заделали каждую щель. Вытравили бедных мокриц и выгнали из подвала крыс. Покрасили стены, поставили дизайнерскую мебель.
И опять приехали люди. Мужчины с длинными бородами и обритые наголо женщины, в ярких одеждах, в экзотических украшениях. И стали в доме жить.
«Какого черта?!» ― возмутился дом, но потом успокоился.
Привык.
Ведь этот дом познал дзен.
Этим утром Лиза проснулась другим человеком.
Она не смогла бы объяснить, почему именно этим утром, а не вчерашним или завтрашним. Почему именно сегодня ощущала, что уже не та, что была раньше.
Просто встала, подошла к окну, распахнула пыльные кружевные занавески, и, глядя в необъятное синее небо, поняла, что другая. Волшебство, не иначе.
Вчера ей исполнилось тридцать. Подруги надарили брендовой косметики и сертификатов в салоны, дружно декламируя: «Будь всегда такой же красивой!»
Только Лиза не могла быть красивой, как всегда, потому что никогда не считала себя такой.
«Что красивого в этих хомячьих щеках, в этой короткой шейке, обрубочках-пальцах, которые не спасают модный маникюр и золотые кольца?» ― думала она, каждый день брезгливо разглядывая себя в зеркале.
Такое не замаскировать косметикой, не исправить в салонах.
