Все жанры Все авторы
Смех - Леонид Андреев

Смех

Страниц

5

Год

—

"Мне предстояло волнительное свидание, и я был полон надежды и радости. Непроглядное пальто, застегнутое только на одну пуговицу, пухло от сурового ветра, но я не ощущал холода. Моя гордая голова задравшая вверх, а студенческая фуражка опустилась на затылок. Взгляды, полные высокомерия и смелости, я бросал проходящим мужчинам, а к женщинам – вызывающие и нежные, ведь в течение последних четырех дней я был пленен лишь ею одной. Но был я так молод и сердце мое так наполнено, что не мог оставаться безразличным к другим женщинам. Шаги мои были быстрыми, смелыми и легкими..."

[Добавленная информация]

Улица была окутана дрожащими осенними листьями, которые разбрасывал ветер. За моей спиной ярко светились огни города, а под ногами звонко громоздилась мокрая каша из падающих листьев. Путникам по дороге было спешно, но пытался сохранить стиль и уверенность в каждом шаге. Мое сердце боролось с волнением и ожиданием, создавая внутреннюю бурю чувств. В моей голове заполнился только единственный образ - она - такая прекрасная, чья красота взбунтовала мое сердце. И хотя она была единственной в моих мыслях, я все же не мог игнорировать обаяние, которое источали другие женщины, переходящие мимо меня. Все это смешалось в один запутанный мир страсти, молодости и бесконечных возможностей. Мои шаги были наполнены энергией, меткостью и непосредственностью, будто я парил над землей.

Читать бесплатно онлайн Смех - Леонид Андреев

I

В половине седьмого я был уверен, что она придет, и мне было отчаянно весело. Пальто мое было застегнуто на один верхний крючок и раздувалось от холодного ветра, но холода я не чувствовал; голова моя была гордо откинута назад, и студенческая фуражка сидела совсем на затылке; глаза мои по отношению к встречавшимся мужчинам выражали покровительство и удаль, по отношению к женщинам – вызов и ласку: хотя уже четыре дня я любил одну только ее, но я был так молод, и сердце мое было так богато, что остаться совершенно равнодушным к другим женщинам я не мог. И шаги мои были быстрые, смелые, порхающие.

В без четверти семь пальто мое было застегнуто на две пуговицы, и я смотрел только на женщин, но без вызова и ласки, а скорее с отвращением. Мне нужна была только одна женщина – остальные могли провалиться к черту: они только мешали и своим мнимым сходством с ней придавали моим движениям неуверенность и резкое непостоянство. И без пяти минут семь мне стало жарко.

В без двух минут семь мне сделалось холодно.

Ровно в семь я убедился, что она не придет.

В половине девятого я представлял собой самое жалкое существо в мире. Пальто было застегнуто на все пуговицы, воротник поднят, и фуражка нахлобучена на посиневший нос; волоса на висках, усы и ресницы белели от инея, и зубы слегка постукивали друг о друга. По шаркающей походке и согнутой спине меня можно было принять за довольно еще бодрого старика, возвращающегося из гостей в богадельню.

И все это сделала – она! О черт… нет, не надо: может быть, и не пустили, или она больна, или умерла. Умерла! – а я ругаюсь.

II

– Там сегодня и Евгения Николаевна, – сказал мне товарищ, студент, без всякой задней мысли: он не мог знать, что я ждал Евгению Николаевну на морозе от семи до половины девятого.

– Вот как!.. – глубокомысленно ответил я, а в душе выскочило: «О черт…»

Там – это на вечере у Полозовых. Полозовы – это люди, у которых я никогда не бывал. Но сегодня я там буду.

– Сеньоры! – весело крикнул я. – Сегодня Рождество; сегодня все веселятся – будем веселиться и мы.

– Но как? – грустно отозвался один.

Конец ознакомительного фрагмента.

Вам может понравиться: