Радиоволна

Во всем виноваты опыты Маркони. Если бы четыреста с лишним лет назад он не изобрел радио, жизнь Гейта и Лали могла сложиться совсем иначе.

Если у тебя никогда не было секретов, ты можешь завладеть чужой тайной случайно, даже если не хочешь. Особенно в военные времена, когда люди не доверяют друг другу и не говорят о важном вслух. Он не хотел. Он не мог рисковать. У него была она – друг, возлюбленная, жена. Будучи детьми, они придумывали кодовые слова, чтобы делиться друг с другом секретами. Но однажды их невинная детская игра превратилась в большую взрослую тайну.

Говорят, человек приходит в мир один и уходит один. Он хотел уйти вместе с ней, когда настанет час, или хотя бы быть рядом, держа ее за руку. Миром правит иллюзия, что выбор всегда остается за тобой, но на деле оказывается, что выбор всегда уже сделан кем-то другим, тебе остается лишь принять его. Нравится тебе это или нет. С правительством нельзя шутить, зная, что оно сильнее, зная, что оно прослушивает тебя, и каждую минуту ты находишься под наблюдением. Зная, что в первую очередь радиоволны были изобретены для контроля, а не для любви.

Из воспоминаний Аны Мунаш

2319 г., сектор 0.

Она сидела на земле и крутила в руках небольшую металлическую пружинку.

– Что это? – спросила девочка у незнакомого подростка в серой мятой рубашке и широких шортах, пробегающего мимо нее.

От неожиданности тот остановился и внимательно рассмотрел провода и спирали в ладонях девочки.

– Похоже на катушку связи от рации. Для общения на расстоянии, – мальчишка почесал затылок и вернул детали обратно.

– Ты кто такая, как тебя зовут?

– Лали.

– Гейт, – мальчик кивнул, оглядываясь, вдруг его застукают другие ребята за разговором с малолеткой.

– Гейт, а для чего они нужны?

– Если соединить несколько деталей вместе, то можно сделать рацию и общаться.

– Как это?

Гейт удивился ее настойчивости, но присел рядом на пыльный камень и начал объяснять:

– Ну, понимаешь, две антенны будут улавливать волны на расстоянии, и можно будет говорить с другим человеком, даже не видя его.

– А если мы сделаем такие рации, ты будешь говорить со мной? – Лали смотрела на Гейта большими серыми глазами.

– Еще чего! Ты маленькая. Сколько тебе лет? – Он сделал важный вид, словно задумался о чем-то очень серьезном и жизненно необходимом.

– Восемь.

– А мне тринадцать, о чем мне с тобой разговаривать! – Почему-то он сам поморщился от собственных слов, а в животе стало холодно и противно.

Лали слегка нахмурилась, но не заплакала. А Гейт от смущения начал пинать лежащие под ногами сухие осенние листья. Повсюду на небольшой поляне были разбросаны транзисторы и провода. Вероятно, кто-то выбросил ненужные радиодетали в стороне от общей свалки, и теперь они, как кости, торчали из травы.

– Вот все так говорят: ты маленькая, с тобой неинтересно. А мне скучно, здесь все старше меня, а мама не может забрать меня раньше окончания смены.

– Поэтому ты сидишь здесь одна?

Лали молча кивнула.

– Хорошо. Я сделаю нам приемники. Только ты никому не рассказывай о них. Даже родителям. Пусть это будет наш секрет, иначе все отберут, а нас выпорют. Законом запрещено иметь самодельные рации. Ты же знаешь, что такое закон?

Лали, казалось, забыла о своей недавней грусти и широко раскрытыми глазами смотрела на Гейта, в ответ лишь кивая головой.