Все жанры Все авторы
Знаем ли мы все о классиках мировой литературы? - Мария Аксёнова

Знаем ли мы все о классиках мировой литературы?

Страниц

170

Год

2018

Гений и парадоксы: разрушая мифы о классиках литературы

Многие писатели, будучи причисленными к классикам, становятся объектами культового почитания, их образы превращаются в иконы в кабинетах истинных ценителей литературы. Однако за этими идеализированными фигурами часто скрывается множество парадоксов и неприглядных подробностей из их биографий.

Например, Александр Пушкин, называемый «Солнцем русской поэзии», был известен не только своими литературными шедеврами, но и своим склонным к сердцеедству поведением. Его личная переписка также иногда открывает не самые приятные стороны личности поэта. Иван Шмелев, автор книги "Лета Господня", также не был лишен противоречий, писав оды в поддержку Гитлера.

Именно поэтому стоит помнить, что за гранитно-чугунной шинелью официозной иконы скрывается живой, часто противоречивый человек. Узнавая все аспекты жизни и творчества писателей, мы можем лучше понять их произведения и оценить их воздействие на нас, как на читателей и любителей литературы.

Читать бесплатно онлайн Знаем ли мы все о классиках мировой литературы? - Мария Аксёнова


Кто они?

Дипломаты, шпионы, конспираторы, военные


Неизвестные подробности судеб писателей и их произведений, характеристики личности, не получившие объяснения загадки


Открытия, которые нас ждут в давно известных книгах



Академик РАЕН, главный редактор «Энциклопедии для детей Аванта +», телеведущая


Между строк классики

Вместо предисловия

Ах, Александр Сергеевич, милый,

Ну что же вы нам ничего не сказали

О том, как держали, искали, любили,

О том, что в последнюю осень вы знали.

Юрий Шевчук

«Классика? А почему её надо читать? Почему надо употреблять продукт, у которого явно закончился срок годности?» – вопрошают некоторые современники. И порой сомневаешься – может, и вправду незачем…

Конечно, классика просачивается к нам сквозь любые фильтры: даже те, кто не читал «Горе от ума», легко ввернут в разговор «Свежо предание, а верится с трудом», «Служить бы рад, прислуживаться тошно», «Счастливые часов не наблюдают» и другие присказки, на которые разлетелась единственная грибоедовская пьеса (а насчитывают таких цитат более 60, причём живут они в народной речи уже третье столетие!).

Но так везёт далеко не всем. Большинству книг всё же нужен свой Вергилий, свой проводник читательскому сердцу. А если попадётся вместо Вергилия строгая «училка литературы», то так и остаётся классика то ли табакеркой из сказки Одоевского, то ли ящиком Пандоры: стоит себе «чёрный ящик» и что-то символизирует, а стоит ли в него лезть и что там может быть внутри – непонятно.

Возможно, и впрямь насильно мил не будешь, помогут ли ухищрения педагогов заставить нынешних комикстинов полюбить Толстого и Достоевского?

Полюбить – не знаю, вот понять – да, а возможно даже – почувствовать их героев.

…В школе я любила только Лермонтова и Грибоедова – мне нравился их слог, мне были понятны переживания их героев.

Прошли годы – и жизнь начала сталкивать меня лоб в лоб с персонажами Достоевского – то с бледными Раскольниковыми, считающим, что он «право имеет», поскольку он выше других, то с подленькими Смердяковыми, а уж банальных Лужиных и вовсе было хоть отбавляй.

В школе же вместо того, чтобы открыть классику, соотнести со своим опытом и, возможно, найти своё собственное прочтение, мы лишь «проходим» её… Или, скорее, она проходит мимо нас (как же удивительно многозначен русский язык!).

…Помню, моя подруга спросила учителя: почему Анна Каренина обожала сына, рождённого от нелюбимого мужчины, и была абсолютно равнодушна к дочери от Вронского? «Это не главное в романе», – последовал сухой ответ. Традиционной школе чужда мысль о том, что «главное» у каждого своё и каждый литературный образ читатель строит вместе с автором (и трудно даже сказать, чья роль главнее).

Данко и Павел Корчагин – кто они, пассионарии или безумцы, святые или фанатики?

Смешон или трагичен Онегин?

А Хлестаков – кто он, трикстер, хрестоматийный дурачок или поэт, каким показал его Андрей Миронов?

У каждого талантливого читателя, как и у актёра, – свой Хлестаков, свой Раскольников, свой Гамлет. Но если талантливым актёром надо скорее родиться, то читателем можно стать.

В школе нас не учили смотреть на героев по-разному – напротив, превращали самые многозначные образы в плоские клише.

Нас не учили сопричастности к акту творения. А ведь чтение – это всегда со-творчество, со-чувствие, со-переживание, и если и может развиться душа в человеке, то именно таким образом. Душу не разбудят готовые концепции, выданные в качестве фастфуда даже самым талантливым учителем.

Вам может понравиться: