Той же мерой. Месть – самый надежный вид правосудия

© Григорий Аграновский, 2025

ISBN 978-5-0067-5780-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Нож вошел в мякоть яблока, и я почувствовала себя богиней Эридой.

Интересно, – подумала я, – применял ли уже кто-нибудь этот способ, или я – первая? Раскроют ли когда-нибудь его и будут ли применять после, или Папа Родриго Борджиа останется единственной его жертвой?.. Хорошо, если бы так… Да, я знаю, что гордыня – грех, но в этот момент я была горда собой, я изобрела изощренный способ убийства и была уверена, что и через сотни лет о причинах смерти этого Папы будут спорить его биографы. А многие наверняка будут доказывать, что просто его укусил малярийный комар, которых в августе в Риме – тучи.

Так как ядом натерта только одна, правая сторона лезвия, главное – чтобы две половинки яблока не соприкасались, пока нож разрезает плод пополам. Доводя эту технику до совершенства, я натирала правую сторону лезвия сажей, и перевела, наверное, сотню яблок, пока не добилась, чтобы левая половинка фрукта оставалась абсолютно белой. Оказалось, что, разрезая яблоко правой рукой, нужно левой придерживать его сверху, большой палец – на левой половинке, остальные – на правой, и незаметно разводить половинки в разные стороны…

Бойтесь, бойтесь любящих женщин, мстящих за смерть любимых – они дьявольски изобретательны!..

Я видела условный знак, который ты, Родриго, послал мне с того света. И я поняла его. Ты тоже здорово все это придумал! Не беспокойся, любимый, уже скоро ты встретишь своего убийцу там, и сможешь сам поквитаться с ним. Я устрою вам эту встречу.

Лезвие дошло до поверхности стола, плод развалился на две половинки, как женская грудь, выпущенная на волю из корсета, я подбираю левую и протягиваю правую Папе.

– Превратим яблоко раздора в яблоко мира! – говорю я ему, улыбаясь.

Он смеется, довольный – уверен, что добился своего.

Мы одновременно надкусываем свои половинки. «Счастливого пути»! – мысленно желаю я Папе Борджиа. Чезаре, его «первенец» и, как уверены они оба, мой будущий супруг, стоит рядом, тоже с совершенно счастливым видом и бесит меня еще больше, чем отец. Спокойно, главное – не переставать улыбаться…

А все-таки жаль, что половинок всего две!

Барбаросса сидел на столе и взглядом будил мою совесть.

Я потянулся в кресле.

– Зря стараешься, Барби, совести у меня нет. Это путешествие для тебя было бы скучным, но в одно из следующих я обещаю тебя взять с собой. Тем более, что ты в нем сможешь поучаствовать как мой напарник и коллега, а не просто как пассажир. Зато, теперь нам с тобой, кажется, снова будет, чем заняться.

Как это часто бывает с Барбароссой в моменты крайнего удивления или радости, он быстро раскрыл и закрыл пасть, забыв при этом мяукнуть.

Зима на этом острове примерно такая же, как в нашей «прошлой жизни», в Петербурге в последние годы – теплая и сырая. И что может быть приятнее в такую зиму, чем сидя у камина, смаковать свое недавнее путешествие в итальянское позднее средневековье? Теперь у нас с Барбароссой есть такая возможность: в купленном только что доме – в «верхнем» городе, на противоположном от маяка конце острова – есть прекрасный камин. Большой необходимости в нем нет, так как в доме есть и «нормальное» отопление, к тому же, дрова здесь – большой дефицит и очень дороги, так что, разжигаем мы его только по таким вот праздникам – праздникам души. Для «уютной беседы». Как Холмс с Ватсоном.