Автопортрет в кабинете

Автор

Страниц

Год

2019

Это поэтическое эссе основоположника современного мышления Джорджио Агамбены, в котором он открывает перед нами свои уникальные кабинеты, пропитанные интеллектуальной магией. Как будто играя с читателем, итальянский философ строит свой автопортрет через вещи, которые сопровождали его на пути творчества. Он разделяет свою сущность, раскрывая связь между собственной и чужой историей.

Агамбена утверждает, что говорить о себе можно, лишь рассказывая о других. Именно поэты, философы, художники и друзья дают ему возможность описывать свои впечатления и вдохновение, тем самым создавая автопортрет философа. В этой калейдоскопической структуре невозможно не упомянуть Мартина Хайдеггера и его легендарные семинары в Ле Торе, которые оказали огромное влияние на Агамбену. Книги Ханны Арендт с их особой философией тоже стали неотъемлемой частью его созидательного пути.

Более того, итальянская интеллигенция оказала неоценимое влияние на философские размышления Агамбены. Они обогащают его работу, проникая в каждую строчку его творений. Автопортрет Джорджио Агамбены пронизан нотками памяти, любви и письма, которые неразрывно связаны с его философской сущностью.

Это эссе открывает нам дверь в мир Агамбены, подаривая нам уникальную возможность взглянуть на его творчество и исследования глазами самого автора. Испокон веков философы стремились раскрыть тайны своих мыслей и источники вдохновения, и Агамбена не исключение. Его кабинеты становятся ареной рассказа о его внутреннем мире, о его борьбе с искусством и наукообразностью, о размышлениях о себе и о других. Все вместе они образуют портрет философского гения, полного интеллектуального обаяния и уникальных мыслей.

Читать бесплатно онлайн Автопортрет в кабинете - Джорджо Агамбен

* * *

Порог Автопортреты художников – Боннара и Арихи, когда они творят в студии, такие пламенные и безжалостные; Тинторетто и Тициана, написанные их собственным пеплом; «Автопортрет у Голгофы» Гогена, созданный на Маркизских островах, – на нем он не то чтобы стар, но заметно, что повидал он слишком многое, в том числе и ужас, и не хочет больше ничего видеть – то, что видели глаза, теперь можно выразить, лишь запечатлев свой взгляд, без прикрас, в некоем опьянении, исполненном разочарования, отстранения.

Кабинет в Сан-Поло, 2366, Венеция, 2007. Фотография Педро Пайшао. Публикуется с любезного разрешения автора

На письме невозможно достичь чего-то подобного, такой предельно ясной неясности, такого беспощадного сотрясения себя.

Двери тайны пропускают внутрь, но не дают выйти. Наступает мгновение, когда мы понимаем, что перешагнули через этот порог, и постепенно осознаем, что вернуться назад уже не сможем. Дело не в том, что тайна становится все более непроницаемой – просто мы знаем, что наружу больше не выйдем.

Когда дверь перестает быть дверью.

Как совершенство: без жалоб.

Обретаешь такую ясность, что сходишь с ума.

Преобразовать свои идиотизмы в молитвы и молиться постоянно.

Говорят, что у стариков остается только одна струна, на которой они могут играть. И, возможно, эта струна расстроена и воспроизводит то, что Стефано называл «волчьей нотой». Но эта единственная расстроенная струна звучит дольше и глубже, чем нетронутый инструмент юности.

Чувствовать себя как дома в ненахождении себя. Уверенными можно быть лишь в том, что мы уже не знаем, где на самом деле находимся. Вернее так: мы ощущаем, что находимся в какой-то точке, что являемся этой точкой, этим местом, – но больше не можем определить ее во времени и в пространстве. Все места, где мы жили, все мгновения, которые мы пережили, плотно окружают нас, просят пустить их внутрь – а мы смотрим на них, вспоминаем одно за другим – откуда они? «Там» – значит везде и нигде. Стать сокровенно чужими самим себе, не иметь больше родины. Того, что у нас есть – привычек, обыкновений, воспоминаний, – слишком много, мы больше не можем их в себе удерживать.

Как близко теперь недосягаемое!

Рак, который держит над собой в поднятой клешне бабочку.

«Небо поскрипывает, потому что в нем нет ни сантиметра, где не было бы ангела». В то время как нам кажется, будто все наши способности уменьшаются и слабеют, воображение бурно растет, занимая любое возможное пространство. И оно уже не является чем-то отличным от реальности – скорее реальность распадается на образы, а воображение просто собирает их как урожай. Желания продуманы столь подробно, что становятся неисполнимыми.

Изумление от того, что надежда остается неизменной, хоть и знает наверняка, что не осуществится и что только неосуществимое реально.

Тебе кажется, что темы жизни уже почти что слышны, как в музыкальной партитуре. Судьбоносные встречи, дружба, любовь – это фразы и мотивы, что возвещаются, формулируют себя и ответствуют в тайном контрапункте существования, у которого нет нотного стана, куда их можно было бы записать. И даже когда кажется, что они находятся в далеком прошлом, темы жизни неизменно остаются незавершенными, словно прерванная мелодия или фуга, которая ждет, что ее продолжат и подхватят. Пытаться их слушать – бродить впотьмах. Ничего больше.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: