Тактиль

Глава 1. Эхо перед тишиной

Запах старого дерева, пыли и спертого воздуха был знаком до боли. Студия в подвале заброшенного ДК «Юность» была их убежищем, их храмом и их тюрьмой. Лиам провел здесь последние три года жизни, выжимая из потрепанного синтезатора и пары колонок ту самую, единственную, великую мелодию.

Сегодня она наконец родилась. Последний трек для их дебютного альбома, «Вихрь», лежал на жестком диске. Не просто песня, а манифест. Яростный, бескомпромиссный, идеальный.

Дверь в студию скрипнула. В комнату вошла Сара, держа в руках два стакана с подозрительно розовым коктейлем, собранным из того, что нашлось в ближайшем магазине.

«Ну, маэстро?» – ее голос, низкий и чуть хрипловатый, был для Лиам самым сладким диссонансом. – «Готово ли великое произведение, которое перевернет мир музыкальной индустрии?»

Он откинулся на спинку стула, с наслаждением чувствуя хруст в позвоночнике после десяти часов за инструментом.

«Оно не просто перевернет. Оно его взорвет. С гарантией».

Сара поставила стакан на вертящийся столик синтезатора, обняла его сзади и прижалась щекой к его виску. Ее дыхание было теплым и знакомым.

«А если не взорвет?» – прошептала она ему на ухо. – «Мы ведь уже пятый год живем на твои подработки аранжировками для рекламы шампуней. Марк вчера опять

говорил, что его девушка ждет предложения, а он не может его сделать, потому что мы все вкладываем в этот чертов альбом».

Лиам повернулся и взял ее за руки. Они были холодными. Он знал, что ее сомнения – не предательство, а страх. Страх за него. За них.

«Сара, я все чувствую. Каждый басовый удар в этом треке – это стук моего сердца. Каждый высокий звук – это твой смех. Это не просто музыка. Это мы. А мы, – он улыбнулся, – мы ведь тоже взрываем мозг обывателям».

Она рассмеялась и отпила из своего стакана.

«Ладно, мистер Рок-звезда. Докажи».

Релиз «Вихря» был запланирован как скромный старт. Выложить в сеть, раскидать по тематическим пабликам, молиться об алгоритмах. Но песня попала в руки влиятельному блогеру, который назвал ее «саундтреком к грядущему апокалипсису». И понеслось.

Сначала сотни просмотров, потом тысячи. Затем менеджер с настоящей, «большой» лейблом предложил им выступить на разогреве на крупном фестивале. Не в палатке для новичков, а на второй по величине сцене.

В ночь перед выступлением они с Сарой не спали, лежа в своей съемной однушке и глядя в потолок.

«Я не верю, что это происходит», – сказал Лиам в темноту. – «Завтра. Завтра на нас будет смотреть пять тысяч человек».

Сара перевернулась к нему. В свете фонаря с улицы он видел блеск ее глаз.

«А ты помнишь, как мы познакомились? Ты играл джаз в том ужасном кафе, где я официанткой работала. Ты был таким застенчивым».

«И ты сказала, что я играю так, будто боюсь разбудить соседей».

«А теперь ты собираешься оглушить пять тысяч человек», – она улыбнулась. – «Я так за тебя горжусь. И так боюсь».

«Чего?»

«Что все изменится. Что ты станешь знаменитым, и… я останусь там, в том кафе с плохим кофе».

Лиам притянул ее к себе и крепко обнял. Он чувствовал, как бьется ее сердце.

«Ничего не изменится. Никогда. После завтрашнего концерта мы купим ту самую гитару, о которой ты мечтала, и начнем писать уже наш совместный альбом. Обещаю».

Он говорил искренне. В этот миг, в предвкушении завтрашнего триумфа, с любимой девушкой в руках, он был абсолютно счастлив. Он стоял на вершине горы, которую штурмовал всю свою взрослую жизнь, и готовился закричать о своей победе так громко, чтобы его услышал весь мир.