Живой человек

© Никита Романович Зморович, 2023

ISBN 978-5-0060-9399-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

По пустынной улице Межуа шёл седовласый мужчина, взгляд его устремился в одну точку, сразу было видно, что он задумался о чём-то. Направляясь в сторону жилого дома, его ноги пожелали, чтобы он споткнулся, так и произошло. Но он, не растерявшись, заходя в дом, стукнулся головой о проём, ведь был высокого роста. Почёсывая седую щетину от недоумения: «Почему не делают дверных проходов для таких великанов?», он не заметил, как через него желает протиснуться какая-то маленькая бабушка. В руках её был батон хлеба и, пытаясь пройти, она измяла его и превратила в лепёшку. Мужчина оглянулся и понял, что мешает пройти, да ещё и хлеб испортил. Он извинился перед маленькой старушкой. Но так и не перестал заграждать проход.

– Вам не за что извиняться, я как раз хотела лепёшку, но в пекарне её не было. Только, не могли бы вы пропустить меня домой? – намекнула старушка.

Седовласый великан зашёл внутрь дома и пошёл вверх по каменной лестнице. Вслед ему кто-то прокричал: «Спасибо!». Взобравшись на четвёртый этаж, он встретил чёрную стальную дверь, на которой была видна табличка с надписью: «Тантур». В этом жилом доме все двери проименованы именами владельцев. Этого мужчину, как оказалось, зовут Тантур.

Он открыл дверь ключами и вошёл в квартиру полную ветра. Даже его бежевый свитер, который был ему как раз, всем своим видом показывал присутствие ветра. Пока он стоял, обдуваемый ветром, его занимал внутренний монолог.

«Надеюсь, что эта бабушка на самом деле хотела лепёшку, а не просто сказала это, чтобы я быстрее отошёл. Ведь я хотел ей предложить купить новый хлеб за мои деньги. Но раз я, наоборот, помог ей, тогда не буду думать об этом».

Заперев за собой дверь, он оглянулся в привычной комнате. Квадратная и пустая, в ней не было ничего, кроме расстеленного одеяла и подушки на деревянном паркете. Среди стен с белыми обоями и открытого окна прямо напротив двери, Тантур ощущал свежесть и трагичную всевозможность. Не закрывая окно и не переодеваясь, он лёг на одеяло, положил голову на мягкую белую подушку, и взгляд его устремился на белый потолок. Он начал думать и вспоминать.

«Глаза… глаза той бабушки, серо-голубого цвета. Хотя, в них не это главное. Что-то было в них, отличающееся от всех других. Они чем-то, даже похожи на мои; но чем же? Да и дело не только в глазах, вся она была какая-то другая. Нас будто что-то объединяет… Точно! – Тантур подскочил и уже сидел с выпученными глазами – По ней и в ней, это сильно заметно для меня, ведь мы… живые и не пустые, как остальные. Я уверен, что она такая же живая, как я. Забегу-ка к ней, в гости. Только я не знаю, как её зовут и в какой квартире она живёт. Постою-ка снова в дверном проходе в дом. Начну завтра, с утра».

Уже был вечер, и он закрыл окно, чтобы не заболеть. После, лёг на одеяло и положил правую сторону лица на подушку. Засыпая, Тантур думал о том, как будет стоять завтра в дверном проходе в дом и вдруг встретит её вновь.

Утром он уже стоял там, но его занимали и не давали ему покоя вопросы. Эти вопросы такие же надоедливые, как и звон будильника. Они звенели и звенели: «Зачем мне это? Зачем мне такой же, как я?».