Принцесса с окраины галактики

Оператор контроля пространства заметил этот одинокий крайдер, когда он углубился в контролируемую зону уже почти на световую минуту. Как такое произошло, было совершенно непонятно. Гиперлидары дальнего действия были переключены в режим дальнего обнаружения, зона была чистой, стабильной, однако сигнал захвата цели прозвучал, только когда крайдер вошел в зону действия гравирадаров, работающих совершенно в ином диапазоне, но имеющих гораздо меньшую чувствительность. Впрочем, возможно, все дело было в усталости. Средний рейдер уже почти полгода практически не покидал Пустоты. И пока святые стихии их миловали. Средний рейдер был слишком слабой боевой единицей для эскадренного боя. Корабли подобного типа даже если и включались в состав эскадр, то использовались, как правило, для дальнего поиска и сторожевой охраны. А чаще всего они применялись для дальней одиночной разведки или конвоирования на маршрутах, имеющих степень опасности не выше желтой (либо для поиска и охоты на таковых). Но до сего момента практически все приграничные сражения флот империи вел в своих собственных системах.

Дальних, пограничных, слабо защищенных, но изученных вдоль и поперек. И густо засеянных массой датчиков, бакенов, реперов, маршрутизаторов, вкупе создающих такое обширное поле обнаружения и контроля пространства, что отправлять рейдеры в самоубийственные дальние поиски по наиболее вероятным директрисам подхода основных сил канскебронов пока необходимости не возникало. Да и вообще, как уже стало ясно даже последнему мичману, основной целью канскебронов на данном этапе войны являлось именно уничтожение флота. Планеты они атаковали лишь постольку-поскольку, причем только наименее защищенные – слаборазвитые аграрные миры и молодые колонии. Так что весь боевой опыт команды среднего рейдера заключался пока лишь в коротком обмене залпами с таким же дальним разведчиком канскебронов, с которым средний рейдер пересекся в одной шрапнельной системе (так называли системы звезд, в которых еще не успели сформироваться планеты и все пространство вокруг звезды было заполнено мелким мусором и пылевыми облаками). Да еще парой коротких стычек в составе отрядов легких сил, во время которых комендорам рейдера приходилось лишь поддерживать огонь более крупных кораблей да отсекать сброшенные вражескими шип-матками атакаторы огневой завесой от более крупных и значимых боевых единиц. Так что пока святые стихии миловали и рейдер, и его экипаж. Однако, из-за того что все корабли с мало-мальски значимой мощностью залпа были стянуты в районы, которые командование флота намеревалось защищать любой ценой, таким лоханкам, как средний рейдер, пришлось выполнять всю программу дальнего патрулирования. Команда рейдера уже и забыла, когда ощущала под ногами не мягкий негорючий ворс корабельных палуб, а податливую почву планеты или хотя бы пластобетон посадочного поля, ну либо, на самый уж худой конец, рубчатый алюминий причальных пирсов базы.

Едва в наушниках оператора прозвучал мягкий сигнал захвата цели, дежурный оператор вздрогнул и, вынырнув из тяжелой полудремы, столь характерной для собачьей вахты и еще более усугубляющейся общей вымотанностью, моргнул покрасневшими глазами, а затем привычно-автоматически хлопнул ладонью по сенсору включения программы расширенной идентификации. Конечно, комплекс поисковой аппаратуры должен был выдать установочные данные на обнаруженную цель в автоматическом режиме, но, как выяснилось, чертовы «чугунные задницы» очень сильно наловчились обманывать флотскую аппаратуру. А когда бортовые поисково-разведывательные комплексы их наконец обнаруживали, то им частенько удавалось какое-то время притворяться имперскими кораблями. Какое-то… до самого выхода на дистанцию полного залпа. Прежде чем это обнаружилось, флот потерял не один десяток кораблей. Так что теперь любую засеченную цель непременно идентифицировали дополнительно еще по доброй дюжине параметров, скрыть которые было бы гораздо более затруднительно, например, по рабочей температуре факела. И потому движение оператора уже стало почти рефлекторным.