Ромка+Инга=Жесть

Бабушка Катя и дедушка (просто дедушка – он был один на всех) – жили в деревне, куда нас с братом Сашкой счастливые родители закидывали на все возможные каникулы с килограммом молочных сосисок и пачкой валидола для стариков.

А там уже ждал непоседа – двоюродный брат Ромка…

Мы снова заглядываем в рот старшему брату. Что же он скажет? Какую игру придумает?

Мы с Ромкой ровесники и намного младше Сашки. Мы уверены: он знает все на свете. Вот снова нашел старинную бутылку с пиратской картой. Наш поселок расположен где-то посреди казахстанских степей, наверное, здесь когда-то был океан! Вот тогда пираты и потеряли свою бутылку из-под водки "Столичная" розлива Карагандинского ликеро-водочного завода.

Карта, как положено, старинная с рваными обожженными краями (как будто ее пираты таскали, корабли горели) на листочке в клеточку.

Я эту историю почти не помню. Воссоздаю благодаря цепкой Ромкиной памяти:

– Я не знал, что брат патологический фантазер (знал, что он читает много фантастики). Верил ему наивно и безоговорочно.

Когда сказал, что в дедушкином сарае спрятана карта сокровищ, мы ринулись туда, словно преданные Тузики.

Сашка распределил квадраты поиска. Как я ни старался, бутылку с содержимым нашла Инга. Все обрадовались! Звонко разбили тару, а там… План клада!

Карта датирована 1650 годом – вот, значит, когда в наших степях был океан!

На листочке все ясно-понятно написано: "Идти 250 шагов до угла дома (построенного, кстати, 40 лет назад). Повернуть налево и топать еще 300 шагов."

Мы шагали-шагали… Считали-считали… По жаре до свежей кучи песка. В ней и копать!

Брат снова "включил" прораба, распределил фронт работ: "Инночка копает здесь, я здесь, а ты Ромка там. Отойди подальше и копай там!"

Копали недолго. Клад, конечно же, нашла Инночка. Круглую коричневую банку из под индийского кофе. Точно в такой дед хранил гвозди. И мы даже расстроились. Но внутри оказались деньги! Настоящие копейки! Целая горсть советских однокопееШных монет.

Деньги делил руководитель челленджа: 50% – себе, 50% – сестре. Мне, почему-то, ничего не досталось.

Так проходило каждое лето! Менялись лишь места захоронения клада. Прямо Тортуга, а не поселок Новодолинский, основанный в 1954 году.

– Я прочитал, – однажды сказал брат, а читал он исключительно Жюля Верна, – что клад нам укажет дерево!

– Как? – у меня снова отвалилась челюсть. Веткой помашет? Или стволом топнет? Или заговорит с нами ртом-дуплом, из которого выпрыгнет язык-белка?

– Ровно в полдень тень от макушки самого высокого дерева укажет место клада.

Предыдущий клад выкопали быстро голыми руками. Сейчас готовились к большому кушу. Взяли лопаты, кирку, телегу и мешок, из которого вытряхнули остатки проросшей картошки.

С деревом определились быстро. Но, как назло, в 12:00 тень указала копать на дороге. По-деревенски не заасфальтированной, но все же на проезжей части.

– Ура! Копайте! – брата совершенно ничего не смущало.

– А копать глубоко?

– Пока не услышишь глухой скрежет лопаты о металлический ящик.

Копать начали киркой. Разбивать. Потому что дорога укатанная.

Выкопали яму чуть больше метра – нам с головкой. Уставшие. Грязные. Руки болят. Мозоли. А лопата никак не хочет скрежетать по металлическому ящику. И тут, как гром среди ясного неба: