Люди, гады, жизнь

Санкт-Петербург

2025

Посвящается моей жене,

Надежде и опоре,

без участия которой

всё могло закончиться иначе

Считается, что каждый может написать хотя бы одну книгу – историю своей жизни. Это правда, написать можно. Но будет ли она интересной кому-либо, кроме самого автора, – большой вопрос. Слава богу, если в жизни человек встречался с известными людьми. Это придает его творению значимости. А если таковых не было? А если не было интересных событий, если жизнь прошла по накатанной колее: детство, школа, институт, работа, дети, внуки, пенсия? О чем будет эта самая книга жизни? Да, конечно, она будет нести отпечаток времени, возможно, даст материал для будущих бытописателей, но интересной обычным людям она будет вряд ли. Многие графоманы-пенсионеры об этом не задумываются, а может быть, это их и не волнует: главное – найти занятие на старости лет.

Мне кажется, в моей жизни неожиданных поворотов, необычных ситуаций и нестандартных событий было довольно много. Мало того, на протяжении жизни я много раз рассказывал друзьям и знакомым о ключевых событиях, так что эти рассказы уже сформировались в моей голове как отдельные новеллы. Поэтому я и решил записать их, пока не забыл. Эти записки не представляют собой систематическое описание моей жизни. Как я уже сказал, это вряд ли было бы интересным кому-либо. Поэтому иногда каким-то кратковременным ситуациям уделено больше времени и страниц, чем описанию многолетней стабильной и бессобытийной работы или учебы.

В первую очередь, я пишу это для моей дочери Вероники. Уж ей-то наверняка будет интересно. А потом, возможно, это будет интересно внукам. Все-таки это часть истории их семьи. Так это и будет внутрисемейной литературой.

Я еще в молодом возрасте придумал название для своих мемуаров (если вдруг стану их писать). У прекрасного советского писателя Ильи Эренбурга есть книга воспоминаний под названием «Люди, годы, жизнь». Я изменил в названии только одну букву.

Кроме того, я вставил в эту книгу записанные позже отдельные воспоминания, не связанные общим сюжетом.

Воспоминаний волнуется сеть.

Будь ты талант иль бездарность,

К жизни не стоит претензий иметь,

Лучше иметь благодарность.

А если ты не смог найти

К успеху верного пути,

То нечего на жизнь пенять,

Себя ты должен обвинять.

Ведь ты воюешь не с судьбой,

Ты этот бой ведешь с собой.

И в этом длительном бою

Ты сам куёшь судьбу свою.

Ты выковал её как мог,

Не будь же к ней чрезмерно строг.

ЛЮДИ, ГАДЫ, ЖИЗНЬ

1. Дяденьки, примите нас, пожалуйста

1964 год. Закончили мы школу, я даже золотую медаль получил. Куда поступать? Наша 366 школа была одной из лучших в Ленинграде, по крайней мере, по преподаванию физики и математики. Не будучи специализированной физико-математической, как 239 и 30, она в рейтинге шла сразу за ними и даже носила гордое звание «Энтузиаст семилетки». Поэтому было понятно, что поступать надо куда-то на физику с математикой, но куда? В 9-м классе подумывал я об астрономии: всякие черные дыры, белые карлики и так далее. Но 11-й класс все решил однозначно. Прочел я книгу Даниила Данина «Неизбежность странного мира» и понял, что хочу быть только физиком. Значит, поступать буду в ЛГУ на физфак. Нас таких в классе набралось четверо: я, серебряный медалист Боря Танхилевич (с теми же недостатками биографии) и два «хорошиста»: Володя Васильев (недостатки по маме) и Коля Сванидзе (грузин по папе, русский по маме).