Большая перемена

Большая перемена

***

Весна пахнет по-особому. Все очень часто говорят про запах новой жизни, почки, прорастающую траву, но на самом деле весна пахнет гарью и выжженной землей. Какая-то бабулька решила поджечь поле травы, а местные алкаши устроили шашлыки прямо во дворе. Гарь пробирается в лёгкие и заставляет кашлять каждые пять минут. Гарь удушает.

Лёша проснулся от удушающего запаха гари и никак не мог заснуть обратно. Часы показывали пять тридцать семь, будильник прозвенит ещё через полтора часа, да и пофиг на будильник, мама придёт и разбудит сама. Дурацкая школа, дурацкий день, может, лучше просто свернуть не туда и случайно заблудиться, да так, чтобы не найти путь к школе до двух дня, но зато найти путь домой.

Мысли очень странно растекались по сонной голове Лёши. Чтобы отогнать их, он проверил уведомления на телефоне, но уведомлений не было, и онлайн тоже никого не было. Лёша тихонько пролез на кухню за стаканом воды. На обратном пути он заглянул в комнату родителей – они спали и храпели. Храп родителей стал настолько привычным для Лёши, что он не раздражал его, скорее был чем-то вроде звукового сопровождения бессонных ночей в хрущёвке. А ещё он означал, что можно тихонько пробраться на балкон и покурить, оставшись не замеченным.

На балконе можно было полноценно окунуться в сиреневые утренние сумерки. Рассвета ещё нет, но зато есть сумерки. Лёше они были приятнее рассвета, в них было что-то притягательное, небо не настолько яркое, оно всё ещё темное, но в нём можно уловить цвета будущего дня. Гарь тоже уже не душила, была даже притягательной. Внизу можно было разглядеть всё ещё замерзшую землю. «Ещё слишком рано для кед, земля не успела прогреться». Лёша положил сигарету в рот. Прежде, чем поднести к ней зажигалку, он вслушался в тишину квартиры. Никаких шагов. Едва пробивающийся храп. Щелчок зажигалки и сигарета горит. Может, пропустить сегодня школу? Тогда придется говорить с мамой, не стоит. Изо рта один за другим выходят клубы дыма. Какой урок первый? Алгебра? Ненужное, но её даже не прогулять особо. Вдохи и выдохи учащаются, чувствуется вкус фильтра. Вот и всё удовольствие, длинной в две с половиной минуты. Могло быть дольше, но медлить нельзя, а то можно спалиться. Окурок упал на холодную землю, а Лёша оказался обратно в кровати.

Удивительно, но после сигареты Лёше удалось заснуть практически сразу. Это означало, что снова проснуться окажется непосильной задачей. В мире снов всё было по-другому, была Она, они были в Испании, они спокойно пили на пляже, наблюдая за закатом. «Лёша, Лёша». Пляж Испании постепенно растёкся и превратился в серебристые обои и телевизор, окруженный полками с книгами, а Она стала другой ею – недовольной матерью, расталкивающей Лёшу.

– 

Да сейчас, – Лёша перевернулся на другой бок, совсем забыв, что выкуренные раньше сигареты находились под подушкой и при любом неудачном движении могли спалить его вредную привычку перед матерью.

– 

Давай быстрее, ты хотел встать раньше, – недовольный тон постепенно становился дальше, потому что мать торопилась проверить яичницу на кухне.

Придётся вставать, хотя и не хочется. Вторник. Впереди ещё три таких утра, что не очень сильно радовало Лёшу, но пришлось встать и пройти в ванную.

За столом ничего интересного не происходило, мать была полусонная и неразговорчивая, приятная редкость в её поведении. Скорее всего в отличие от Лёши она сможет обратно оказаться в кровати, а ему придётся сидеть на задней парте, где ему не дадут спать ни истеричная училка, ни болтливый Женя. У него ещё и безумно воняет изо рта, при этом он постоянно норовит наклониться поближе, чтобы его точно было слышно.