Фарфоровый переполох

Фарфоровый переполох

— Ю́на, вставай! — тормошила меня подруга и соседка по комнате. — Ну же! Уже пора!
— Еще минуточку… — простонала я.
— Нет у нас минуточки, — безжалостно схватила меня за руки и рывком усадила Нао́ми. — Открывай глаза. Лучше скажи, что ты вчера такое творила и куда пропала в самый разгар вечеринки? Мы тебя потеряли.
И вот тут-то я и проснулась. Туманным взором обвела помещение.
Уже пять лет мы делили на четверых одну комнату в королевском пансионе имени Лу́циуса Стогна́рского. Сей добродетельный и совершенно одинокий барон перед смертью вдруг ударился в меценатство. Пожаловал все свое состояние на благотворительность. Деньги, земли и свое довольно большое имение оставил короне для юных леди, волей судьбы ставших сиротами. Поговаривают, у него самого была внебрачная дочь. Удочерить ее он не успел, девушка и не догадывалась о знатном и богатом отце. Умерла она от нелепого несчастного случая. А барон, узнав, корил себя. И хотя бы напоследок попытался искупить вину перед своим единственным чадом.
Так это или нет, достоверно не известно. Но пансион имени Луциуса Стогнарского открылся и исправно работал уже двадцать лет. Пять из которых в нем жили я и мои соседки по комнате. Угодили мы сюда одновременно, имея в чем-то схожие судьбы. Юные дворянки из вполне приличных семей. Но вот беда, осиротели и не нашлось никого из родственников, кто смог или захотел бы взять к себе и вырастить. Ну а если нет состояния, титула, родни, опекунов, то дорога одна — в сиротский дом, приют или королевский пансион. Нам повезло. Мы дворянки. Были бы простыми девчонками, угодили бы в приют.

Сознание и воспоминания возвращались урывками. Я таращилась на Наоми, но видела не ее. Перед внутренним взором мелькали картинки вчерашнего вечера. Сначала мы чинно пили сок. Потом чай. Грызли утащенные с кухни печеньки и сухарики. Что строго-настрого было запрещено делать в комнатах. В пансионе вообще следили за порядком, и юные леди должны были… Должны-то мы должны, но когда это кого останавливало?
И все было чинно и тихо, пока вдруг Ли́нда с заговорщицким видом не вытащила из кармана фляжку.
— Девочки, а что у меня есть! — прошептала она, оглянувшись на дверь. — Я стащила у пятиюродного кузена, когда он меня навещал.
— Что там? — подалась вперед Сеси́лия, наша третья соседка по комнате.
— «Мандраж», — прошептала Линда еле слышно.
— О-о-о… — выдохнула Сесилия.
Ликер из корня мандрагоры «Мандраж» — напиток поистине легендарный.
Создан профессором зельеварения столичной Академии магии. Изначально это должно было быть зелье бодрости. Но так легли звезды, рассеянность профессора, студенты-двоечники и карты судьбы, что зелье… забродило. А все знают, нет ничего страшнее мандрагоры, которая решила побродить.
И вот уже аристократы и маги всего королевства, а следом и соседних, за любые деньги готовы были приобретать ликер «Мандраж». Ибо сила его убойна. Принял рюмку — и можно до утра больше не пить. Все равно пьян в дым и вряд ли что-то вспомнишь. Напиток, который пьют, когда хочется состояния «было весело, вспоминать стыдно, рассказывать детям нельзя».
Именно так написано было в газете в разделе обозрения столичных заведений с вкусной едой для приятного отдыха. Мы читали тот выпуск, который, кстати, Линда тоже утащила у пятиюродного кузена.